26-го было сообщено, что и подразделения федеральных войск готовы к выходу из города, а вывод их из горных районов Чечни уже начался.

В последующие дни и российские войска, и отряды сепаратистов параллельно выводились из Грозного (хотя были сообщения, что на смену ушедшим отрядам боевиков приходят другие). 28 августа город покинули около двух тысяч военнослужащих федеральных сил и почти столько же — 1900 — боевиков.

Всего к 29 августа из Грозного ушли четыре тысячи военнослужащих, из горных районов — 4200 солдат и офицеров, было выведено 400 единиц бронетехники.

Согласно достигнутым договоренностям, так называемую демилитаризацию чеченской столицы — удаление из нее всех вооруженных людей — предполагалось завершить к 1 сентября.

28-го в Грозном начали функционировать объединенные комендатуры…

Одним словом, Лебедь, — разумеется, при одобрении и поддержке президента, — упорно двигался к миру, несмотря на противодействие многих деятелей и в Москве, и в самой Чечне. Тут, — в качестве примера такого противодействия, — можно сослаться на обвинение, которое ему бросил министр внутренних дел Анатолий Куликов: дескать, секретарь Совета безопасности, «недавно окунувшийся в проблему Кавказа, не до конца разобрался в ситуации» (впрочем, перепалку с министром начал сам Лебедь, «повесивший» на Куликова основную ответственность за провалы в Чечне). Схожие слова прозвучали и из уст председателя промосковского правительства Чечни Доку Завгаева, заявившего, что Лебедь, не зная проблем Кавказа, взрывает там ситуацию, ведет к глобальной войне в регионе посредством сепаратных переговоров с боевиками.

29 августа на пресс-конференции в московском «Президент-отеле» Лебедь заявил, что «твердо намерен вернуть процесс установления порядка в республике в конституционное, правовое русло, без авиационных налетов». «Мы решим этот вопрос по-человечески», — сказал он. Чтобы избежать внутричеченской резни после ухода федеральных войск, генерал предложил создать в республике «коалиционное правительство». А на вопрос, верит ли он, что сепаратисты будут выполнять договоренности, коротко бросил, что «никто не хочет умирать» и что он твердо уверен: «разум возобладает».

Точка поставлена в Хасавюрте

Основные соглашения, положившие начало трехлетнему миру в Чечне, были подписаны 31 августа в дагестанском городе Хасавюрте. Кажется весьма странным, что они смогли сыграть эту примирительную роль, поскольку представляли собой два довольно невнятных документа, нечто вроде декларации о намерениях. Первый документ — «Совместное заявление», которое, собственно, и было подписано, с одной стороны Лебедем и его заместителем на посту секретаря Совета безопасности Сергеем Харламовым, а с другой — Масхадовым, в то время начальником Главного штаба сепаратистов, и исполняющим обязанности вице-президента Ичкерии Саид-Хасаном Абумуслимовым, — содержал всего одно длинное предложение, в котором говорилось, что подписанты «совместно разработали Принципы определения основ взаимоотношений между Российской Федерацией и Чеченской Республикой, на основе которых будет строиться дальнейший переговорный процесс».

Вторая бумага — сами эти принципы. Их три. Первый гласит, что соглашение об основах взаимоотношений между Россией и Чечней должно быть достигнуто до 31 декабря 2001 года. Иными словами, на то, чтобы определить статус Чечни, отпускается пять с лишним лет. То есть Чечне присваивается тот самый «отложенный статус», о котором все время шла речь на переговорах. Второй принцип заключается в том, что не позднее 1 октября формируется Объединенная комиссия из представителей госвласти России и Чечни и перечисляются некоторые ее задачи.