Несмотря на этот призыв, и открытых выступлений против реформ, и скрытого саботажа было более чем достаточно. А «свалили» всё в конечном итоге, разумеется, не на саботажников, а на самих реформаторов.

27 ноября был опубликован пятый и последний вариант проекта Союзного договора. В нем приводилась формула Союза, на которой настаивал Горбачев и которую 25 ноября отказались парафировать члены Госсовета: «Союз Суверенных Государств (ССГ) – конфедеративное демократическое государство».

Спустя несколько дней после заседания в Ново-Огареве, 28 ноября, Ельцин подписал Указ «О реорганизации центральных органов государственного управления РСФСР». Этим указом более семидесяти союзных министерств и ведомств были переведены под российскую юрисдикцию.

Можно ли сказать, что это был пик противоборства России и Центра, Ельцина и Горбачева? Да нет, пожалуй. Скорее, это уже были последние конвульсии обреченной, практически разрушенной системы.

УКРАИНА УХОДИТ ОКОНЧАТЕЛЬНО

Аргументы Кравчука

Итак, 25 ноября в Ново-Огареве сработал «принцип домино»: Союзный договор отказалась подписывать Украина – из-за этого то же самое отказалась сделать и Россия – за Россией последовали и другие республики…

Какие аргументы все же были у Кравчука, демонстративно не явившегося на заключительное заседание в Ново-Огарево? 26 ноября «Известия» опубликовали интервью с председателем украинской Верховной Рады. Сама беседа происходила, естественно не 26-го. И даже, наверное, не 25-го, а раньше. То есть, разговаривая с корреспондентом, Кравчук еще не знает, что будет происходить на союзном Госсовете, какова будет позиция Горбачева, Ельцина…

Впрочем, позиция Горбачева ясна –до конца стоять за то, чтобы на территории бывшего Союза сохранялось единое государство. Но почему, спрашивает журналист, на подписание договора пошел Ельцин, – «его ведь не упрекнешь в особых симпатиях к Центру»? Имеется в виду: Ельцин пошел на подписание договора на предыдущем, предпоследнем заседании Госсовета, 14 ноября; собеседники опять-таки не знают, что 25-го Ельцин отказался подписывать договор. Кравчук:

– Ельцина понять можно. Он в какой-то мере отождествляет Россию с Союзом… Я думаю, Ельцин предполагает, что Россия и впредь должна оставаться центром, вокруг которого, как вокруг Солнца, будут вращаться остальные планеты, называемые государствами.

Как видим, здесь в чистом виде проявляется подозрение, что Ельцин стремится ликвидировать союзный Центр, чтобы на его месте в качестве Центра утвердить Россию. Такое подозрение в ту пору испытывала не только Украина, но и другие республики.

Впрочем, Кравчук оговаривается, что это всего лишь его личные предположения и что, возможно, он ошибается. После встреч с Борисом Николаевичем и «предельно откровенных» бесед с ним он, Кравчук, по его словам, убедился, что президент России очень доброжелательно относится к народу Украины, доброжелательно и искренне.

Чем все же объяснить, что Украина столь упорно стремится к независимости, к настоящей независимости. Ответ Кравчука:

– Стремление быть хозяином на своей земле неистребимо. Везде! Оно по природе своей неистребимо, ибо заложено в генах человека. А у нас на все прочее накладывается еще и страшная практика тоталитарного режима, приведшего страну к катастрофе… [Люди] говорят: если бы у нас было свое государство, разве оно построило бы Чернобыльскую АЭС рядом с Киевом? Никогда! Оно, может, совершило бы другие ошибки, но не эту, непоправимую.