Другар не обернулся. Он перемещал медальон по гладкому пятну. Понемногу он начал понимать. Как в детстве, когда отдельные буквы КОТ перестали быть просто отдельными буквами, а преобразились в небольшое животное, покрытое шерстью.

Ликуя, он разорвал кожаный шнурок, на котором висел медальон, и устремился к воротам.

— Я нашел! За мной!

Остальные едва отваживались надеяться, но развернулись и бросились к нему.

Подпрыгнув возможно выше и с трудом достав до середины чистого пространства, Другар прилепил медальон к поверхности ворот.

Единственный знак, грубая и простая руна, которую в детстве повесили на шею гному, заклинание, защищающее его от вреда, вошло в контакт с рунами, вырезанными на поверхности ворот. Медальон был маленьким, чуть больше ладони гнома, а знак на нем и того меньше.

Дракон наконец напал. Взревев, он бросился на свои жертвы.

Знак под рукой гнома вспыхнул голубым, свет потек по его коротким пальцам. Свет разгорелся и вспыхнул ослепительно ярко. Руна увеличилась в размерах, сравнялась с гномом величиной, потом стала шире, чем человек, и выше эльфа.

Огонь руны распространился на все ворота, и там, где он касался других рун, они вспыхивали магическим огнем. Другар издал громкий клич и толкнул ворота.

Ворота цитадели дрогнули и открылись.

Глава 40. ГДЕ-ТО НА ПРИАНЕ

— Я думаю, что они никогда не догадаются! — с воодушевлением заявил дракон. — Я долго добирался до них, да еще они заставили меня ждать. Оставалось только пускать слюну да реветь, чтобы все выглядело надлежащим образом.

— Ясно, ясно. И это все, что ты сделал, — огрызнулся Зифнеб. — Ты не сказал ни слова о моем представлении. «Бегите, дурни!» Я думаю, что хорошо это сыграл.

— А Гэндальф сказал это лучше!

— Гэндальф! — воскликнул обиженный до глубины души Зифнеб. — На что ты намекаешь?

— Он придал этой фразе многозначность и глубину и куда больше эмоциональной силы.

— Ну, конечно, эмоциональной силы там было больше! У него-то балрог повис на штанах! Я бы тоже там разэмоциональничал!

— Балрог! — Дракон хлестнул по земле огромным хвостом. — Ты что, хочешь сказать, что я ничто по сравнению с ним? Ливерный паштет!

— Я бы сказал — фаршированная ящерица!

— Что ты сказал? — возмутился дракон. — Помни, волшебник, что ты мне всего лишь знакомый. Тебя можно и заменить.

— Цыплячья шейка! Я говорю о еде. Я ужасно проголодался, — торопливо сказал Зифнеб. — А кстати, что там случилось с остальными?

— Какими остальными? С цыплятами?

— Людьми! И эльфами, ты, простофиля!

— Не обзывайся. Тебе надо следить за своим произношением. — Дракон принялся тщательно осматривать свое тело. — Я загнал эту веселую компанию в цитадель, где их с распростертыми объятиями приняли их сотоварищи. Это было не так легко, смею заметить.

Продираться через джунгли. Вот видишь, я чешуйку повредил.

— Никто и не говорит, что будет легко, — со вздохом заметил Зифнеб.

— Тут ты прав, — согласился дракон. Он поднял голову и посмотрел в сторону цитадели, сияющей на горизонте. — Им тоже будет нелегко.

— Как ты думаешь, у них есть шанс? — старик выглядел озабоченным.

— Должен быть, — ответил дракон.