На месте своего нынешнего начальника, лорда Каэля, я бы выставила этого просителя-требователя на второй минуте. Гному же ясно, что ничего существенней собственных измышлений у него в запасе не имеется, да и сами измышления – не высшего качества. И даже не второго сорта, чего уж греха таить. Любой порядочный юрист не стал бы связываться с подобным, а жулик – и вовсе сбежал бы от клиента при первой же возможности.

Но лорд Каэль терпеливо слушал все завывания толстенького лысенького полукровки, пытавшегося ввезти в Аори парики из «натуральных волос русалок», как он утверждал. Претензия торговца была проста и тривиальна: товар изъяли на границе. Причину стража пояснила там же: добычу любых частей организма русалки уже три года как признали актом браконьерства во всем цивилизованном мире. Только у северных племен гоблинов, которые до сих пор не могли выбрать вождя, конвенция о защите полуразумных существ не была ратифицирована. И именно на гоблинское подданство уповал полукровка, пытаясь провезти запрещенный товар через территории Аори. Якобы для личных целей.

Увы, растительности на голове торговца действительно не имелось, и оспорить необходимость в парике мы не могли. Что касается поправки «о личных вещах», которую торговец пытался использовать, чтобы провезти двадцать три парика…

– Милорд, не могли бы вы уделить мне пару минут? – прервала я угрозы торговца, обещавшего подать жалобу на лорда и его ведомство лично Владыке, а если потребуется – и в сам Верховный Суд Цивилизованных Рас, чтобы «все знали, как ушастые не уважают закон».

Торговец, перебитый на полуслове, недовольно замолчал. Эльф обратил на меня усталый взор. Еще бы ему не устать: слушать тирады уже третий час кряду! Я бы так не смогла. Меня сюда в конце третьего часа загнали, когда за Ларосом прислали от Владыки.

– Антарина, вы хотели добавить что-либо по существу или непонятен перевод вашего задания? – Эльф покосился на лист в моих руках, где ровным почерком помощника лорда было выведено: «Делай вид, что внимательно слушаешь и записываешь».

Вопреки совету, я действительно фиксировала весь тот словесный бред, который диктовал торговец. На новом листе, чтобы было где расписаться жалобщику. Специально для суда, на который он так уповал, отстаивая свои права.

– Господин Сарт, не могли бы вы расписаться в протоколе? – обратилась я к противному полукровке. – Можете ознакомиться. Заверяю вас, что у меня есть опыт в составлении подобных бумаг. Могу предъявить рекомендации с последнего места работы, диплом об окончании курсов протоколистов…

– Я вам верю, – неприязненно заверил меня торговец, почуяв подвох. Но протянутые бумаги взял. Благо с момента моего присутствия беседа велась на таан-реннском, и проблем с ведением протокола встречи у меня не было. – Все верно, – после продолжительной паузы пробормотал мужчина.

– В таком случае вот здесь подпись и дату, – подсказала я, указывая, где именно требовалась завитушка. – Сделать вам копию к первому слушанию суда?

– Какого суда? – напрягся гоблин, будто не он уповал на судейскую милость.

– Высшего, в который вы хотели отправить свою претензию.

– Я бы предпочел обойтись без судебного вмешательства, – пошел на попятную торговец. – Не хотелось бы отнимать ваше время…

Я едва не улыбнулась: последние три часа он только и делал, что отнимал наше время.

– Что вы, мы всегда рады разобраться в проблемах наших гостей, – расплылся в кровожадной усмешке начальник.

И кивнул мне, позволяя и дальше проявлять инициативу, отчего я враз погрустнела.