|
Слово “привирает” показалось Джонатану вполне уместным, но его слегка удивила реакция самого Эскаргота на заявление Дули. Он пробормотал что-то насчет того, что это было давно, и тут же перевел разговор на другую тему. Объяснить это можно было лишь тем, что или эта история на самом деле была из области выдумок, или же, что очень вероятно, в ней должны были упоминаться украденные часы, а Эскаргот очень сожалел об этом факте. Джонатан не был уверен, прав он в своих размышлениях или нет, но, так или иначе, историй о Луне и воздушных пиратах в тот вечер больше не было.
Сменить тему разговора труда не составило. Эскаргот обратил их внимание на дрожащие огни, которые двигались среди деревьев на далеком берегу. Джонатан тут же вскочил и загасил все фонари, какие были на плоту. Путешественники напряженно всматривались в темноту. Света луны оказалось недостаточно для того, чтобы разглядеть, кто там шел. И слышали они лишь шуршание каких-то животных у берега, стрекотание сверчков да кваканье лягушек. Джонатан пристально разглядывал приближающиеся огни, и от попыток разглядеть что-либо в темноте его глаза сделались большими, как тарелки. Дули начал что-то шептать, но Эскаргот зашикал на него. Минут пять они сидели не шелохнувшись и наблюдали за тем, как по тропинке вдоль реки друг за другом прошли шестьдесят или даже восемьдесят гоблинов. По сравнению с той толпой, которая напала на их плот, эти гоблины были на удивление благоразумны – они шли, освещая свой путь полудюжиной горящих факелов. Среди них было несколько гоблинов огромного роста – в два раза больше, чем обычно, то есть почти таких же, как средний эльф. Однако из-за мерцающего пламени факелов сказать, какие именно гоблины отличались высоким ростом, было, как ни странно, невозможно. Когда они вышли прямо к реке и от плота их отделяло всего пятьдесят-шестьдесят ярдов, Джонатан разглядел наконец огромного, страшного гоблина, бледного и безобразного, который выглядел гораздо отвратительнее, чем его товарищи. Но едва Джонатан различил его в толпе других гоблинов, как он вдруг как будто сократился, изменился и уменьшился вдвое, а другой гоблин, рядом с ним, неожиданно увеличился в размере и стал ростом с эльфа, отчего все остальные стали казаться совсем мелкими. – Что-то нехорошее они затеяли, – прошептал Профессор Вурцл, когда гоблины наконец прошли и только отблески факелов мелькали среди далеких деревьев. – Как вы думаете, куда они направляются? – Может быть, к первой сторожевой башне, – предположил Эскаргот. – Хозяин окажет им весьма горячий прием, – добавил Профессор. – Ему не понравились даже мы с Джонатаном и Дули, когда проплывали мимо на полуразвалившемся плоту; воображаю, как ему понравится толпа гоблинов с факелами. – С таким же успехом они могли отправиться к переправе Сноупа, – сказал Эскаргот. Джонатан усмехнулся: – В таком случае они легко могут натолкнуться на компанию Сквайра, и как же им не повезет тогда! – Будем надеяться, что они не натолкнутся ни на кого этой ночью, – произнес Эскаргот. – Нет, парни, этих гоблинов слишком много для того, чтобы играть с ними в ладушки, и, кроме того, они способны не только на то, чтобы наливать мед в шляпы честных людей. – Это просто беспрецедентно, – проговорил Профессор, зажигая трубку. – Мне очень сильно не понравились эти гоблины. – А почему? – поинтересовался Дули. – Они занимаются плохими делишками, – объяснил ему Эскаргот, – и гадят самыми разными способами. Джонатан представил себе, как сощурился Эскаргот, и понадеялся, что он на самом деле так же уверен в своих силах, как старается это показать. Этот трудный разговор, когда каждый храбрился, был нужен им до окончания путешествия. |
