– Эй, детки! – крикнула она, успокаивающе махнув рукой своим насторожившимся воинам. – Ступайте за нами – мы скоро придем в мою башню.

К тому времени все четверо смертельно устали, а Лоррин еще настолько извелся от тревоги за мать, которая впала в какое‑то жуткое оцепенение, что готов был принять помощь даже от Джамала. А потому, не обращая внимания на протесты Меро, последовал за эльфийкой. Она привела их в ловко спрятанную в лесу башню, построенную по образцу древнейших эльфийских укреплений, из тех, что могли выдержать любую осаду.

Эльфийка провела их в башню, уложила Виридину в постель, а прочих усадила ужинать. Ее стражники опасливо следили за гостями. А эльфийка мало‑помалу вытянула из них все, что они могли рассказать. Даже осторожный Меро не устоял перед ее материнским обаянием.

– Хм‑м!.. – сказала она, когда гости окончили свой рассказ. – Мой муж был скотина, мой сын вырос зверем, и дочка раздобыла мне одну из этих ваших безделушек, – она провела пальцем по ожерелью, – чтобы защитить меня от его махинаций. Ему мало того, что он и так заграбастал почти все, – он хотел получить и остальное, даже этот крошечный уголок мира, который остался моим.

Когда я поняла, на что способны эти амулетики, я раздобыла такие же своим мальчикам, и мы спрятались тут и стали ждать. Я знала, что это случится.

– Вы знали?! – воскликнул Меро. – Но откуда? Мы ведь были так осторожны…

Эльфийка рассмеялась.

– Деточка, когда доживешь до моих лет да еще успеешь пожить в Эвелоне, научишься догадываться о многом по самым неприметным знакам. Я никогда не одобряла рабства и со своими людьми обращалась как с друзьями.

Не правда ли, мальчики?

Один из великанов‑стражников чуть заметно улыбнулся и ласково коснулся своей закованной в наруч лапищей плеча эльфийки.

– Правда, матушка, – пробасил он. – Жалко, что таких, как ты, очень мало.

Эльфийка вздохнула.

– Ну что ж… Я не раз говорила, что скоро дело снова дойдет до огня и меча. Так оно и вышло. Думаю, мой сын теперь мертв. Последнее, что я слышала, – это что моя дочь и ее надсмотрщик удерживали замок и немногие рабы, которые не разбежались, помогали им защищать его.

– Разбежались немногие, матушка, – возразил другой стражник. – Ты ее хорошо воспитала.

– Ну что ж, я старалась…

Эльфийка снова вздохнула.

– Уж и не знаю, чем все это закончится. Я слышала, что армия, которую отправили громить волшебников, по большей части сбежала и вернулась домой, чтобы присоединиться к восставшим. Ходят рассказы о драконах, о каких‑то черных людях… Может, вы мне скажете, сказки это или правда?

Меро прокашлялся.

– Насколько нам известно – правда. Однако нам неизвестно, что происходит у волшебников: обмениваться посланиями стало чересчур сложно…

Он осекся. Эльфийка рассмеялась своим странным, надтреснутым смехом.

– Да знаю я, мальчик, знаю я вашу людскую магию.

И почему вы не можете говорить мысленно, тоже знаю. То же самое было, когда мы впервые явились сюда: чем больше хаоса, чем больше мыслей носится в воздухе, тем труднее вашим пробиться сквозь эту кутерьму.

– А‑а! – Меро, похоже, не нашелся что сказать. Старая дама пристально оглядела их.

– Переночуй‑ка сегодня в кровати, детка, – сказала она Меро и обернулась к Лоррину. – Заночуйте у меня.

Вы так устали, что с ног валитесь; вы вот‑вот загоните ваших коней, и все вы слишком печальны, скорбны душою и больны сердцем. Виридину оставьте на меня. Я позабочусь о ней и постараюсь привести в себя. Я ведь знала ее мать и ее саму знала еще девочкой.