— Но тут совсем другое… — заметила неуверенно Светлова.

— Да, другое. Но тоже по-своему изобретательно. Надрез на вене. Под коленом. И длинная серая лента дороги монотонно разматывается впереди. Пустынно, утренние сумерки. Дорога завораживает, отвлекает от неприятных ощущений… Для самоубийства — не хуже ванны.

— Мне сначала показалось, что вы циник, а вы, оказывается, философ, — обронила Светлова.

— Одно другому не мешает. Циники, как известно, — философская школа. Разве вы не изучали в институте или в школе?

— Что-то припоминаю… — Аня все с большим изумлением разглядывала белобрысого. Она так же отметила про себя, что их разговор довольно быстро и непринужденно из официального — в жанре под названием “допрос на месте происшествия” — перетек в доверительный — в жанре “неспешной беседы”.

— Понимаете, — продолжал лейтенант, — ведь за рулем часто засыпают, не так ли?

— Верно.

— Дорога укачивает… Согласны?

— Да.

— А часто и умерщвляет. Почему бы и нет? Этот серый бесконечный клубок разматывается, усыпляет, гипнотизирует… И смерть приходит легко и незаметно… Ведь не случайно многих потенциальных самоубийц удерживает от окончательного решения именно “неэстетичность” самого процесса: кровь, мучения, боль… А тут… Легко и незаметно! Нет, поистине в этом что-то есть!

— Это точно, — пробормотала Светлова. — Вот только — что?

— И уходят силы, уходит жизнь. Наконец голова бессильно падает на руль, — бормотал белобрысый лейтенант. — И едешь, пока хватит бензина и…

— И крови. Это вы хотите сказать?

— Да. Но если не считать этого несколько экзотического способа прощания с жизнью, в общем, обычное для сегодняшних дней происшествие. Депрессия скорее всего. Разочаровалась молодая девушка, устала, надоело бороться за выживание… Может быть, несчастная любовь, финансовые затруднения…

— У владелицы такой машины?

— Может, девушка разорилась? Долги, включенный счетчик, страх расплаты. И вот решила покончить со всем сразу. Собралась в путь… В последний, так сказать, путь…

— Только зачем она разулась?

— Что?

— Я хочу сказать: все, о чем вы говорите, можно было бы сделать и не снимая туфель.

— То есть?

— То есть я хочу обратить ваше внимание, лейтенант, на то, что эта девушка — босая.

— А ведь точно! — лейтенант заинтересованно уставился на босые ступни самоубийцы за рулем.

— Кстати, как вы думаете, где они? — поинтересовалась Светлова.

— Кто?

— Не кто, а что… Туфли!

— А-а… — Лейтенант наклонился, заглянул под сиденье… Пошарил в салоне. — Интересно… — пробормотал он. — Что ж… Будем искать!

— Попробуйте.

— О, с каким недоверием вы это произнесли! Думаете, не найду?

— Да нет, почему же. Я так не думаю. Но если найдете, вас можно будет поздравить с раскрытием преступления.

— Почему?

— Потому что никакое это не самоубийство.

— Чушь! — Лейтенанта явно затягивал спор со Светловой. — Просто она… — Он запнулся.