|
Он быстро узнает, что дом снимал некий гангстер по имени Равиоли. Все складывается как нельзя лучше! Он звонит Анжу Равиоли и представляется его соседом из Маньи. Поскольку я как раз спугнул гангстера, то этот звонок его очень обеспокоил. Кийе же, со своей стороны, желая замести следы, о большем и не мечтал. Как же — идеальный случай! — дело можно представить как сведение счетов среди бандитов… Понимая это, Кийе предлагает Равиоли во избежание неприятностей приехать и привезти деньги. Назначается свидание. Фатальное для итальянца. Пуля в затылок — и все шито-крыто! Кийе соображает, что блестящему комиссару Сан-Антонио, присутствующему здесь, удастся доказать виновность Равиоли в убийстве человека, найденного в Маньи. Равиоли больше нет, на него вешают и второе убийство, так как в данном случае речь идет о больших деньгах. Короче говоря, мудрый Кийе тут ни при чем». Кийе задумчиво закуривает сигарету.
— А за что Равиоли замочил того, первого? — Спекуляции золотом. Думаю, Равиоли решил заграбастать себе всю выручку без дележа. Ему срочно было нужно отдавать долги, так как он приобрел ночной бар со стриптизом и дело замыслил поставить на широкую ногу. Словом, деньги… Наступает тишина. Мы стоим и смотрим друг на друга. — Ну и как можно вылезти с наименьшими потерями из создавшейся ситуации? — спрашивает он философски. Я пожимаю плечами. — А что можно сделать? Ничего, Кийе! Я полицейский. Меня, может, и выкинут со службы, но по мне, как в старой доброй Франции, — истина превыше всего! Плевал я на вашего патрона, на вашу газету и… — Подождите, я, кажется, нашел выход, — спокойно говорит он. — Я не сомневался, что вы прекрасный советчик. — Есть компромиссное решение: фифти-фифти! — То есть? — Я сознаюсь в убийстве Равиоли. Предлог легко найти: шантаж, например. Я потерял голову, испугался. За убийство гангстера мне дадут от силы лет десять! А на убийство моей жены вы закроете глаза. Как?.. — Невозможно, я это отчетливо вижу даже сквозь сомкнутые веки! Он вздыхает и давит окурок в грязной тарелке. — Тогда есть второй вариант. — Браво! И какой же? Он пятится к раскрытому окну, вскакивает на подоконник, прежде чем я успеваю шелохнуться. — Такое решение вам подойдет, комиссар? Клянусь, этот миг — самый страшный в моей жизни, мне его не забыть до гробовой доски. Жизнь человека перед моими глазами поставлена на карту. В моей гудящей голове проносится, как молния, мысль. Все вяжется: покончивший с собой Кийе — выход из ситуации, устраивающий всех. Он пристрелил Равиоли, поскольку тот убил его жену, а до этого еще и замочил своего бывшего напарника. — Это идея, но… — произношу я медленно. — Благодарю. И все — на подоконнике его больше нет. Я успеваю лишь прижать ладони к ушам. Но все равно слышу (или угадываю) страшный, глухой звук, какой может быть только от резкого удара человеческого тела об асфальт.
Заключение
Я был не прав, когда думал, что ангину можно вылечить одной ненавистью к ней. Она отплатила мне, и я провалялся еще четыре дня с высокой температурой, распухшим горлом, — словом, получил весь букет. Разыгранный на моих глазах спектакль с кошмарным финалом тоже не прошел даром. Утром на пятый день звонит телефон. Маман входит с испуганным лицом. — Антуан, — говорит она, — звонят жены Пино и Берюрье. Вот уже четыре дня, как исчезли их мужья, и они спрашивают… В моем теле раздается что-то вроде «плюх»! О, два балбеса! Занятый расследованием и своей ангиной, я совсем о них забыл. |
