|
И вот я сижу здесь, день за днем, разговариваю с другими дамами, и мы наблюдаем, как разворачивается жизнь в королевстве. Вы никогда не спросили меня, что я вижу и слышу. Что мы обсуждаем. Вы небрежны со мной, лорд. Вы относитесь ко мне, как к этому креслу… или как к клоуну, над кривлянием и погремушками которого можно посмеяться, а еще можно похвастаться перед друзьями, как много монет я истратила на последние драгоценности и платья!
Дьюла поднялась, сбросила платье и протянула его ему: - Я стою дороже, чем это, Имбраскар. Понимаете? Его глаза заблестели. Она стремительно ступила к нему, с платьем в руке, и сказала пылко: - Я ваш друг, лорд. Я - та, к которой вы должны возвращаться и доверяться, и даже разделять - не поцелуи и щипки, а идеи, о которых все говорят. Пойдемте со мной, и я научу вас этому. У нас есть королевство, которое надо спасать. Она повернулась и решительным шагом пошла из комнаты. Лорд Эвендаск следил за тем, как она идет, обнаженная, покачивая бедрами. Шумно прочистив глотку, он повернулся к слугам и сказал: - Так… вы слышали, что сказала моя леди. До тех пор, пока мы не позвоним, нас не беспокоить. Нам надо о многом поговорить. Оде направился к дверям, за которыми исчезла леди Дьюла, но, сделав пару шагов, опять повернулся и ткнул хлыстом в сторону стола: - И еще одну. Хм… мои извинения, Повернулся и вышел, сильно спеша. Слуги соблюдали тишину в комнате, пока не убедились, что он удалился и уже не сможет их услышать. Их оживление и возбуждение опять стихло, когда в комнату вошел Наэрто, неся в руках две бутылки тройного хереса. - Лорд и леди сказали, что это для нас! - хрипло объявил он. Когда удивленное веселье по поводу вина улеглось, он поглядел в окно на деревья и произнес: - Благодарю тебя, Коллерон. Приводи нам людей каждую луну, раз они бывают причиной такой щедрости!
Возле водоема в одном частном саду четыре дамы бросились в объятия друг друга и залились счастливыми слезами. Вокруг них, забытые и нетронутые, плавали подносы с тройным хересом.
Глава тринадцатая
По Кормантору, без руля и без ветрил
На какое-то время Эльминстер стал призраком. Невидимый и неслышимый, он странствовал по самому центру Кормантора. Эльфы не могли его видеть, и поэтому он узнал многое. Хотя для применения нового опыта ему предстояло не так долго жить, как эльфу.
Антарн Мудрый из великой истории могущества архимагов Фэйруна, изданной приблизительно в Год Посоха
Потребовалось много времени, чтобы добраться обратно в Фэйрун. Сначала Эльминстеру казалось, что он плывет, как дрейфующее облако мыслей - одно сознание, - в темной, бесконечной пустоте сквозь какие-то глухие звуки, похожие на взрывы. И действительно, время от времени что-то грохотало и отзывалось эхом. После бесконечного плавания, когда он начал смутно сознавать, кем или чем был теперь, время от времени стали появляться огни - режущие глаза вспышки света, - а он продолжал плыть в самой их середине, нисколько тому не удивляясь. Потом и звуки, и свет постепенно вернулись из искры воспоминания о том, что он был принцем Аталантара и избранником Мистры. Память появилась и начала разворачиваться, как потревоженная змея. Эл увидел вздымающиеся и опускающиеся мечи и драгоценный камень, который хранил хаотическое кружение изображений и чьих-то воспоминаний. Он увидел себя посреди моря образов. Сознание выбросило его в вечерний сад дворца какого-то доброго старого эльфа в белых одеждах, правителя тех, кто сопровождал его на единорогах и крылатых конях, правителя… правителя… Коронель. Этот титул взорвался в его памяти белым пламенем, великими и внушающими благоговейный трепет фанфарами судьбы, аккордами любимого марша повелителя магов Аталантара. |
