Но даже ближайшие друзья императора отказываются обсуждать с ним возможное падение Мелнибонэ. Они выражают недовольство, когда он заговаривает об этом, считая его доводы не только немыслимыми, но и противоречащими хорошему вкусу.

Вот поэтому император и размышляет в одиночестве. Он досадует, что его отец, Садрик Восемьдесят шестой, не оставил больше детей и поэтому более достойный монарх не может занять место на Рубиновом троне. Вот уже год, как Садрик ушел в мир иной – и, по слухам, с радостью встретил смерть. Всю жизнь Садрик оставался верен своей супруге – императрица умерла при родах единственного болезненного младенца. А Садрик, чье чувство к своей жене столь сильно отличалось от того, что свойственно людям, так и не смог оправиться. Его не смог утешить и собственный сын, единственное напоминание о жене и ее невольный убийца. Принца выходили волшебными снадобьями, пением заклинаний, настоями редких трав, силы его поддерживались всеми способами, известными королям-чародеям Мелнибонэ. И он выжил – и живет до сих пор – единственно благодаря колдовству, потому что, слабый от природы, без своих лекарств он и руки не способен поднять большую часть суток.

Если молодой император и находит какое-то преимущество в своей слабости, так только в том, что он волей-неволей много читает. Ему еще не исполнилось и пятнадцати, когда он прочел все книги в библиотеке отца, и некоторые из них – не по одному разу. Его колдовские силы, основу которых заложил Садрик, теперь превышают силы любого из его предков во многих поколениях. Он обладает глубокими познаниями о мире за пределами Мелнибонэ, хотя пока еще почти не соприкасался с ним напрямую. Если бы он пожелал, то мог бы вернуть прежнюю мощь острову Драконов и править как полновластный тиран не только своей землей, но и Молодыми королевствами. Но чтение научило его сомневаться в пользе силы, сомневаться в том, что он вообще должен применять власть, которой обладает. Причиной этой его обостренной «нравственности» – которую он сам едва понимает – стало чтение. Вот почему он – загадка для своих подданных, а для некоторых Даже и угроза, ведь он думает и действует не так, как, по их представлениям, должен думать и действовать истинный мелнибониец (а тем более император). Его кузен Йиркун, например, не раз выражал сильные сомнения в праве последнего императора властвовать над народом Мелнибонэ.

«Этот хилый книжник погубит нас всех», – сказал он как-то раз Дивиму Твару, магистру Драконьих пещер.

Дивим Твар был одним из немногих друзей императора, а потому он сообщил ему об этом разговоре, однако юноша посчитал замечание кузена «всего лишь мелкой изменой», тогда как любой из его предков наградил бы за подобные мысли Медленной и жестокой публичной казнью.

Положение императора в еще большей степени осложняется тем, что Йиркун, почти не скрывающий своего желания занять трон, приходится братом Симорил – девушке, которую альбинос считает своим самым близким другом и которая со временем станет его императрицей.

На мозаичном полу принц Йиркун в великолепных шелках и мехах, в драгоценностях и парче танцует с сотней женщин поочередно – все они, по слухам, были его любовницами, одновременно или по очереди. Его темное лицо, одновременно красивое и мрачное, обрамлено длинными черными волосами, завитыми и умасленными, смотрит он, как всегда, язвительно, а выглядит высокомерно. Тяжелый парчовый плащ раскручивается то в одну, то в другую сторону, с силой ударяя других танцующих.