— «Невыносимо скучная книга» и «совершенно восхитительная книга», «крайне невыразительная проза» и «на каждой странице видна работа настоящего художника», «жалкий и убогий романтизм книги» и «строгий, классический стиль книги», «непревзойденный образец исключительного литературного мастерства» и «глупая, ничего не стоящая, бесцветная и бессвязная история», «нечто эфемерное» и «книга, которой суждена долгая жизнь». Чему верить?

— Я поверила бы только благосклонным отзывам, — сказала тетя Лора.

Эмили вздохнула.

— У меня прямо противоположная тенденция. Я ничего не могу с собой поделать. Мне кажется, что правы неблагосклонные критики, а все положительные отзывы написаны слабоумными. Но на самом деле мне нет особого дела до того, что они говорят о книге. А вот когда они критикуют мою героиню, я сержусь и обижаюсь. Я прихожу в ярость, читая такое о милой Пегги. «Исключительно глупая девушка», «героиня слишком много думает о своем призвании»…

— Я действительно считал, что она немного кокетка, — согласился кузен Джимми.

— «Неубедительная, слащавая героиня», «героиня довольно скучна», «странная, даже слишком странная».

— Говорил я тебе, не делай ей зеленые глаза, — простонал кузен Джимми. — У героини всегда должны быть голубые.

— А вот это послушайте! — весело воскликнула Эмили. — «Пег Апплгат просто неотразима», «Пег замечательно яркая личность», «обаятельная героиня», «не можем не отметить совершенно очаровавшей нас Пег» у «одна из бессмертных девушек мировой литературы». Что вы теперь скажете насчет зеленых глаз, кузен Джимми?

Кузен Джимми покачал головой. Он оставался при своем мнении.

— А вот рецензия специально для вас, — лукаво блеснула глазами Эмили. — «Книга приобрела бы особую ценность, если бы в ней был проведен серьезный анализ этой психологической проблемы, глубоко уходящей корнями в механизм сублимации».

— Мне известно значение каждого из этих слов, кроме двух, но, когда они стоят все вместе и в таком порядке, в них нет никакого смысла, — огорченно запротестовал кузен Джимми.

— «Под неуловимым очарованием атмосферы ощущается чудесная четкость построения характеров».

— Это я тоже не совсем понимаю, — признался кузен Джимми, — но звучит вроде как благосклонно.

— «Традиционалистская и заурядная книга».

— Что значит «традиционалистская»? — спросила тетя Элизабет, которая не дала бы себя озадачить «транссубстанциацией» или «гностицизмом».

— «Прекрасно написанная и полная искристого юмора. Мисс Старр — настоящий художник в литературе».

— О! У критика все же есть здравый смысл, — с довольным видом пробормотал кузен Джимми.

— «Общее впечатление, которое остается после прочтения книги, заключается в том, что она могла бы оказаться гораздо хуже».

— Этот критик, на мой взгляд, просто умничает, — сказала тетя Элизабет, очевидно совершенно забыв о том, что прежде говорила то же самое.

— «Книге не хватает спонтанности. Она слащава и мелодраматична, приторна и наивна».

— Конечно, я когда-то упал в колодец, — сказал кузен Джимми жалобно. — Но неужели именно поэтому я не могу тут ничегошеньки понять?

— Ну, вот это вы поймете… возможно.