Взять хотя бы все, что происходило в Блэр-Уотер в последние три недели — тут смешались комедия и трагедия. Джеймс Бакстер вдруг перестал разговаривать с женой, и никто не знает почему.Она тоже не знает, бедняжка, и вся исстрадалась из-за этого. Старый Адам Гиллиан, всю жизнь ненавидевший всяческое притворство, умер две недели назад, и последними его словами были: «Смотрите у меня! Никаких завываний и хлюпанья носом на моих похоронах!» Так что никто не завывал и не хлюпал носом. Ни у кого и не было такого желания, а так как он прямо все это запретил, никто не стал притворяться. Никогда еще не было в Блэр-Уотер таких веселых похорон. Мне довелось видеть куда более меланхоличные свадьбы — такие, как, например, свадьба Эллы Брайс. Причиной ее печали стало то, что она, наряжаясь, забыла надеть белые туфельки и спустилась в гостиную в старых, линялых домашних тапочках с дырками на пальцах. Разговоров это вызвало множество — ничуть не меньше, если бы она вышла в гостиную и на ней вообще ничего не было надето. Бедная Элла проплакала из-за этого весь свадебный ужин.

Старый Роберт Скоуби и его единокровная сестра поссорились, после того как прожили вместе тридцать лет душа в душу — хотя те, кто их знает, уверяют, будто она очень сварливая женщина. Никакие ее слова или поступки не могли вывести Роберта из себя, но недавно под вечер в доме остался после ужина только один пончик, а Роберт очень любит пончики. Он убрал пончик в кладовую, чтобы съесть перед сном, но, когда пришел за ним, обнаружил, что Матильда его съела. Он впал в ярость, дернул ее за нос, обозвал дьяволицей и велел убираться из его дома. Так что она перебралась к своей сестре в Дерри-Понд, а Роберт собирается жить бобылем. Ни один из них никогда не простит другого — все Скоуби злопамятны, — и ни один никогда больше не будет ни счастлив, ни доволен.

А Джордж Лейк, возвращаясь домой из Дерри-Понд в один из лунных вечеров — это было недели две назад, — неожиданно увидел, что рядом с его тенью по освещенному луной снегу бежит другая, очень черная тень. А не было совсем ничего такого, что могло бы отбрасывать эту тень! Он бросился к ближайшему дому, полумертвый от страха, и говорят, что ему уже никогда не оправиться от такого испуга.

Это самое сенсационное событие из всех, что произошли за последние три недели. Я пишу о нем и содрогаюсь. Джордж, должно быть, ошибся. Но он правдивый человек и никогда не пьет. Право, не знаю, что и думать.

Арминьес Скоуби очень скуп и всегда сам покупает шляпки для своей жены, чтобы она не потратила на них слишком много. Во всех магазинах Шрузбури об этом знают и потешаются над ним. Когда на прошлой неделе он зашел к Джоунзу и Маккаллуму за новой шляпкой для миссис Скоуби, мистер Джоунз сказал ему, что, если он пройдет в этой шляпке от магазина до станции, то сможет получить ее бесплатно. И Арминьес прошел! До станции добрых четверть мили, и все шрузбурские мальчишки бежали за ним следом и улюлюкали. Но Арминьесу было все равно. Зато он сэкономил три доллара и сорок девять центов.

А еще в один из вечеров, прямо здесь, в Молодом Месяце, я уронила сваренное всмятку яйцо на одно из лучших кашемировых платьев тети Элизабет. Какое событие! Если бы в Европе рухнуло какое-нибудь королевство, это не вызывало бы такого смятения в Молодом Месяце.

Так что, мистрис Сойер, вы весьма заблуждаетесь. Но, даже если не принимать во внимание все эти случаи, люди в Блэр-Уотер интересны сами по себе. Нравятся мне далеко не все, но интересным я нахожу каждого: и мисс Мэтти Смолл, которой уже за сорок и которая продолжает носить кричащие цвета — все прошлое лето она являлась в церковь в розово-фиолетовом платье и алой шляпе.