— Хорошо, что не детсада, Тики! Ну, хватит бредить. Мы договорились называть Кити Госпожой. «Создатель» — слишком пафосно, хотя и справедливо. А в твою голову давно никакие приличные образы не приходят. Ранка маленькая, похоже, ты ещё немного поживёшь. Так что расслабься, яд я отсасывать не буду. Само пройдёт.

Эллис встала на цыпочки и чмокнула клоуна в место укуса. Лицо Тик-Така тут же сравнялось по цвету с его вечно алым носом. Чтобы скрыть красные маки смущения, немедленно вымахавшие рядом, клоун свалился с гнева на спину, прямо на цветы, и стал сучить в воздухе короткими ножками в огромных башмаках, изображая капризного ребёнка в магазине игрушек:

— Хочу ещё, Эл! Хочу-хочу-хочу-хочу еще!

Фонтаны цирковых слёз из глаз влюблённого клоуна дополнили картину.

— Хорошо, боец! Ты славно сражался и заслужил ещё один поцелуй. Закрой глаза и жди.

Тик замолк и с таким старанием закрыл свои маленькие глаза, что по всему его гуттаперчевому лицу побежали паутинки морщинок. Сначала он почувствовал, как что-то горячее и влажное коснулось его щеки, и задрожал от удовольствия, но тут же вскочил с диким криком, отпрыгнув на метр назад.

— Фу, Эл! Как ты могла? Какая гадкая вонючая пасть! Это даже не смешно!

— А по-моему, смешно! И полезно! Язык гнева и его слюна прекрасно продезинфицировали твою ранку.

Шесть голов её гнева с недоумением смотрели на седьмую, только что лизнувшую по команде Эллис щёку Тик-Така.

— Клоун, хватит дуться! Ты и так круглее шара!

— Я и Так! Я и Тик! А ты — злобная мегера!

— Да, я такая. Мы свои признанья не забудем — зло и гадость мы приносим людям! Но тебя я очень люблю. Как друга, конечно. И вообще, в Реале уже скоро утро, а ты тут комедию ломаешь. Тебе давно пора скакать как угорелому в Спальный район. Госпожа скоро проснётся. Или, может, наконец разрешишь мне самой поговорить с ними?

— Даже и не думай. Там нужен талант переговорщика, а ты только и можешь, что тесаком махать. Да и мала ты ещё для таких дел. Нос не дорос. — Клоун посигналил в свой огромный красный нос, как в клаксон.

— Лучше проверь пост Тру-Пака, он самый неспокойный!

Клоун необычайно ловко для своего громоздкого тела запрыгнул на гнева, и тот, радостно взвыв, помчал его к Эгороду. Эллис в одиночестве продолжила утреннее патрулирование.

Глава 2

Сны Кити. На седьмом небе

Она тонула в мягком облаке, тонула в сладкой истоме, тонула в жарких объятиях любимого.

«Как же мне хорошо! Как во сне. Или это и правда сон?» — билась бабочкой в закрытую дверь сознания далёкая мысль. Далёкая и ненужная, потому что главная мысль, вытеснившая всё, кроме непрерывно возрастающего удовольствия, сладко пела:

«Егор со мной! Я знала, знала, что это был обычный кошмар, морок, неправда! Глупая, что же я так страдала, так мучилась. Ведь вот он — Егор, мой Егор, мой Ег-о-о-о-о-ор! Егор! Со мной! Во мне!»

Она победно вскрикнула, чуть ослабив объятия, и на секунду закрыла глаза от безмерного, волной накрывшего изнутри счастья, но тут же открыла их, смертельно испугавшись, что прозрачный взгляд Егора, только что проникавший ей прямо в сердце, исчезнет. Исчезнет как сон. Нет, только не это!

— Егор!

Он по-прежнему лежал рядом на белом перьевом облаке. Красивый, горячий, живой. Её Егор, её первая и последняя любовь. Её мальчик, её мужчина, её счастье, её боль.

— Кити, я здесь! Я с тобой! Почему ты плачешь?

— Потому что я вспомнила, что это сон. Во сне нельзя вспоминать, что это сон, иначе сразу проснёшься. Или я проснулась и ты остался со мной?

Он молчал. Смотрел на неё, щурясь своими васильковыми глазами, в которых отражалось рассветное небо, и молчал.