— Что ты сказал? — нарушила тишину девушка. Её голос звучал каким-то зловещим шепотом, от которого у Александра побежали по телу мурашки.

— Нет. Нет, ты повтори, что ты там сказал? — как заклинание произнесла она.

— А что я сказал? Ты же любишь… Любишь, когда «в два ствола»! Любишь, когда много… Когда тебя имеют во все твои дырки! — ответ Александра звучал с холодной издевкой и глубокой печалью. Казалось, что это говорил точно не он. Это говорила злость, которая все это время находилась в нем, и теперь она рванулась к выходу, разрушая на своем пути все преграды.

— Как ты сказал? Ты сказал, что я шлюха!? Ты дебил! Ты совсем обозрел что ли!? Малолетка гребаная, да тебя полгорода чмарит, а я с собой одна общаюсь! Да за мной такие люди стоят! Я один звонок щас сделаю, и тебя не найдут! Онанист ты сука прыщавый! — в доказательство своих слов девушка потрясла перед носом Александра смартфоном.

— Кричишь… Ну и правильно. Только это не поможет, — произнес спокойным голосом парень. — Я может не так начал… Просто я сам все видел. Там… В том доме окно до конца не зашторено. И я видел. Там их пятеро было. Двое уже тебя… Ну, это самое. А остальные пиво пили… Ждали… Очереди. Мне лично плевать. Это твое тело — твое дело и всё такое. Но всё же… Мне просто интересно. Почему? Зачем тебе это?

Услышав слова Александра, Катя вспомнила, как она с толпой парней завалилась в эту, как они её называли «хату». Она вспомнила, что одно окно было полностью открыто. И что какой-то подвыпивший пацан пытался его зашторить, но не справился с этой задачей.

Да… Если бы тогда она знала, что за этим окном может скрываться хоть кто-то, кто её знает. Она бы сама бросилась и сделала всё, чтобы в этот чертов дом не проник посторонний глаз. Но тогда она была в образе агрессивной бунтарки. Тогда она была готова заняться сексом, хоть посреди Красной площади. Но теперь, эта раскованность вышла ей боком. Первый раз за все годы…

— Значит, ты был там. Значит и правда видел? — почти шепотом сказала она.

— Да Катя.

— А тебе хотелось быть на их месте? А, Саш?

— Я не знаю.

— Не знаешь, встал бы у тебя на меня или нет? Что за чушь! Ведь хотел бы?! Только честно.

— Ну да хотел…

— Вот в этом и ответ на твой вопрос. Понимаешь… Если хочешь ты, то ты ничего мне не дашь. Если я буду с тобой, может я и не буду шлюхой. Но меня будут лошить так же, как и тебя! А ты взамен только сопли проглотишь. Но если я буду с ними, то пусть даже я и буду последней шалавой — один звонок, и всё! Приедут, любому рот закроют! У них сила! Понимаешь, сила! Вот тебе весь смысл и вся философия твоя гребаная! — на последних словах девушка перешла на истерику, будто внутри нее сорвался некий ограничитель.

После этого заявления Кати внутри Игнатьева что-то оборвалось. Конечно, в душе он знал, что всё именно так. Но знать и слышать своими ушами, это разные вещи.

— Вот оно как… Сила значит? А любовь там… Чувства может быть? — почему-то спокойно сказал он.

— Блин, ты точно вчера родился? Чувства! Да нет никаких чувств! Бред это всё. Я эту жизнь получше тебя знаю! Здесь все проще и жестче, чем кажется! — выкрикнула она.

— Правда, а я даже не знал… Я вообще думал, что это не ты… До последнего думал. Я думал, ты сейчас скажешь, что это подруга твоя или сестра…

— Нет, Саша. Это я. Я такая, какая есть. Нравится тебе или нет. Теперь ты всё знаешь. Ладно, мне уже реально пора.

— Пока, — коротко сказал Игнатьев.