— Да, — подтвердил Джерихо. — Мы делаем их понятными, и это важно. Клянусь вам.

Кэй, улыбнувшись, кивнула, надела на него шарф и медленно вышла, оставив дверь открытой. Подождав секунд двадцать, он покинул чулан. Пройдя по залу, вышел под дождь. Никто его не остановил.

Хэвисайд не хотел их отпускать. Джерихо слабо пытался возражать, ссылался на пасмурную погоду, дальний путь, затемнение, но Хэвисайд пришел в ужас, настаивал, чтобы они по крайней мере взглянули на пеленгаторы и приемники скоростных передач Морзе. Он убеждал их так горячо, что, казалось, откажись они, и он расплачется. Посему они покорно поплелись следом по мокрому скользкому бетону к шеренге деревянных сооружений, замаскированных под конюшни и жилища работников.

Под фантастическое завывание антенн Хэвисайд все более увлеченно распространялся о малопонятных технических деталях, касающихся длины волн и радиочастот. Эстер, избегая встречаться взглядом с Джерихо, героически старалась демонстрировать интерес. Все это время Джерихо, охваченный паникой, в ожидании, когда издали раздадутся знаки тревоги, брел, не слыша ни слова. Никогда еще ему так не хотелось поскорее удрать подальше. Время от времени он засовывал руку во внутренний карман пальто. Один раз он даже задержал ее там, черпая уверенность от прикосновения пальцами к шершавой бумаге, пока до него не дошло, что со стороны это выглядит как поза Наполеона, и он немедленно выдернул руку из кармана.

А Хэвисайд был настолько преисполнен гордости за Бьюмэнор, что, будь его воля, он продержал бы их здесь всю неделю. Но когда спустя показавшиеся бесконечными полчаса он предложил посмотреть машинный зал и резервные генераторы, теперь уже невозмутимая до того Эстер наконец оборвала майора, довольно твердо заявив, что они весьма благодарны, но им действительно пора ехать.

— В самом деле? Проделать такой дьявольски далекий путь и побыть всего пару часов, — недоумевал Хэвисайд. — Шеф будет расстроен, что не повидался с вами.

— Увы! — развел руками Джерихо. — Как-нибудь в другой раз.

— Будь по-вашему, старина, — обиженно произнес Хэвисайд. — Не смею навязываться.

Джерихо проклинал себя за то, что огорчил человека.

Майор проводил их до машины, остановившись по пути, чтобы обратить их внимание на носовое украшение старинного корабля в виде адмирала, восседающего на декоративных конских яслях. Какой-то остряк повесил на адмиральскую шпагу армейские бриджи, и те, намокнув, тяжело свисали вниз.

— Корнуоллис, — объяснил Хэвисайд. — Нашли его здесь, в усадьбе. Наш талисман.

На прощанье он по очереди пожал им руки — сперва Эстер, потом Джерихо — и, когда сели в машину, взял под козырек. Повернулся было уходить, замер и вдруг наклонился к окну.

— Как вы сказали, чем вы занимаетесь, мистер Джерихо?

— Вообще-то я не говорил, — улыбнулся Джерихо, заводя машину. — Шифроанализом.

— В каком отделении?

— К сожалению, не могу сказать.

Он с трудом перевел рукоятку на задний ход и неуклюже, в три захода, развернулся. Отъезжая, взглянул в зеркало заднего вида: Хэвисайд стоял под дождем и, приложив руку козырьком, смотрел им вслед. Дорога свернула налево, и фигура майора скрылась из виду.