Собравшиеся разродились презрительным свистом, и подбадриваемый криками сослуживцев крепыш ринулся в решительную атаку. Слишком быстро, слишком резко. Стремительный рывок противника застиг меня на полушаге, и единственное, что успел – это отмахнуться левой.

Хлюпнул разбитый кулаком нос, но для егеря этот выпад неожиданностью не стал, он пошёл на размен ударами совершенно осознанно, точнее даже – меня на него вынудил. В следующий миг прилетело в солнечное сплетение, и враз сбилось дыхание, скрючило так, что едва успел нырнуть в сторону в попытке уклониться от летевшего в голову кулака. Почти увернулся – и тот не рассадил скулу, а лишь шаркнул по уху, но и так в глазах вспыхнули звёзды. Я едва ли не вслепую врезал правой, и в запястье немедленно вцепились жёсткие пальцы. Крепыш дёрнул за перехваченную руку, ловко подставил бедро под направленное в пах колено и резко откинулся назад, рванув меня за собой. За собой – и ещё дальше!

Но к таким вот ситуациям меня подготовили неплохо, не выкатился кубарем за пределы круга, остановился у самой его черты, вскочил на ноги, готовясь отразить новую атаку противника. А тот и не подумал вставать с колен, да в этом и не возникло нужды – неожиданно меня повело и сам не понял, как сделал два шага в сторону, словно толкнули невидимые руки.

– Пятьдесят секунд! – объявил капитан егерей, вновь щёлкнув кнопкой секундомера, и продемонстрировал циферблат командиру мотоциклетного взвода.

Я тряхнул головой и только после этого сообразил, что вывалиться за пределы импровизированного ринга заставило воздействие чужой воли. Этот гадёныш надавил сверхсилой! И не надавил даже, скорее – приложил от души, просто моя сопротивляемость сказалась! Какого чёрта?!

Апеллировать к инструктору я не стал и отнюдь не из ложной скромности, просто расхотелось заниматься под его началом, позволил себе лишь нейтральное замечание:

– Так можно было, да?

Егерь глянул на меня с нескрываемым раздражением и отрезал:

– Запрещено было выходить за пределы круга и бить по глазам! Что-то ещё непонятно?

– Никак нет, господин капитан! – выдал я в ответ, не желая злить офицера, и без того его подопечный с рассаженным носом волком смотрит.

Ха! А ведь я вполне мог продержаться эти клятые десять секунд, если б не зевнул!

Капитан спрятал в карман секундомер и скомандовал:

– Свободен!

Он вернулся к прерванному нашим появлением занятию, ну а я, на ходу натягивая гимнастёрку, двинулся за невозмутимым взводным. Только пошли мы почему-то не обратно в расположение, а к полосе препятствий.

– И что теперь, господин лейтенант?

– Давай без чинов в неофициальной обстановке. Игорь Юревич или командир.

– И что теперь… – я немного замешкался, выбирая наиболее подходящее ситуации обращение, – командир?

– Выше нос! – рассмеялся взводный. – Хороняка тебя в свою группу в любом случае не зачислил бы, нашёл повод отказать. Особый дивизион – элита ОНКОР, а как только человек начинает мнить себя элитарием, так у него в мозгах плесень и заводится. Одни родословной кичатся, другие… – Командир махнул рукой. – Да неважно! Главное, что у егерей тебе делать нечего. Не думай, капитан – профессионал каких поискать, просто педагогическими талантами не блещет, да и задачи у его подразделения очень уж специфические. Не для тебя это.

Меня так и распирало от вопросов, и хоть умнее было промолчать, я не утерпел и спросил, протирая припухшее ухо:

– Тогда зачем мы сюда вообще приходили, если результат был известен заранее?

– А как иначе? – усмехнулся в ответ лейтенант.