Младший сержант одёргивать меня не стал, достал из люльки вещевой мешок и устроил его под головой Тимура, после сказал:

– И вот ещё что, Петя! Уясни крепко-накрепко: ты – стажёр. Кто бы каких претензий не предъявлял, так и говори: «я – стажёр и выполнял приказы старшего группы». Понял?

Я кивнул, хоть ничего и не понял.

Претензии? Да какие тут могут возникнуть претензии?!

Но, как оказалось, могут и ещё какие…

Глава 4

За нами прилетел аэроплан. У меня чуть челюсть от изумления не отвисла, когда крылатая машина промчалась над головами, развернулась и пошла на посадку. Был этот двухмоторный самолёт с раздвоенным хвостом, который крепился непосредственно к крыльям сразу за двигателями, заметно меньше десантного биплана, он легко и просто, как показалось со стороны, сел прямо на дорогу.

Помимо медика, сразу занявшегося Тимуром, из самолёта выбралась и пара десантников, уже знакомых мне по совместным тренировкам: кудрявый круглолицый старшина и подтянутый ефрейтор с веснушчатым смешливым лицом.

– Фома, как вас так угораздило? – полюбопытствовал старшина.

– Лучше даже не спрашивай, Ваня, – отмахнулся пулемётчик и крикнул: – Хмурый, мотоцикл прихватим?

Выглянувший в распахнутую дверцу кабины пилот с нашивками старшины вовсе не выглядел ни хмурым, ни смурным, и я предположил, что обратились к нему всё же по фамилии, а не по прозвищу. Он стянул с головы лётный шлем, огляделся и махнул рукой.

– Чёрт с вами, крепите!

Крепите?! И вновь я едва не обомлел от удивления. Десантники закатили мотоцикл под самолёт, захлестнули его тросами и начали подтягивать к кабине. Сам я в этом действе участия не принимал, мне поручили караулить задержанных. К тому времени, когда медик-сержант закончил возиться с Тимуром и того погрузили на носилки, наше средство передвижения уже было самым тщательным образом закреплено и висело, не касаясь колёсами дороги.

– Воронец! – крикнул вновь высунувшийся из боковой дверцы пилот. – Не отвалится он при посадке?

– Не, Киря, не отвалится, – уверил его старшина десантников. – Ты ж меня знаешь – не первый раз замужем!

– Ну смотри – с пехотуры спрос невелик, за всё ты отвечаешь.

– Не каркай!

Подошло время конвоировать в самолёт задержанных, и если пацан-оператор поплёлся к опущенной лесенке без пререканий, то покалечившийся при неудачном кульбите парень оказался тёртым калачом и принялся орать, что ранен и будет жаловаться. Пустое – Федя легонько ткнул его в плечо, и крики мигом перешли в приглушённый скулёж.

– Двигай! – распорядился младший сержант. – И молись, чтобы из самолёта не выпасть!

Тело псевдо-лектора положили на носилки, накрыли застиранной простынёй и понесли к аэроплану, а мне пришлось собирать велосипеды, которые никто тут бросать не собирался. Вот тогда-то я и вспомнил о пустой кобуре.

Ах ты ж зараза! Ещё не хватало табельный пистолет посеять!

Я подбежал к месту падения, принялся раздвигать ногами высокую траву и высматривать воронённый металл. Ходил-бродил и вконец отчаялся, когда углядел-таки оружие совсем не там, где рухнул на землю после удара молнией, а почти у деревьев. К этому времени меня успели пару раз окликнуть, поэтому к самолёту рванул чуть ли не в припрыжку.

– Ты чего там копался? – спросил дождавшийся меня у лесенки Фома.

– Пистолет из кобуры вылетел, когда упал, – сознался я.

– А страховочный шнур тебе на что? – Младший сержант продемонстрировал кожаный витой шнурок, закреплённый на стальном колечке, продетом в отверстие на рукояти пистолета; петля на другом его конце была затянута на ремне.