|
И мазать маслом его не надо. Потому что он прорезинен как следует и усилен кевларовыми вставками. Вот только стоит... Больше девяти штук. А нам их два надо, иначе в Темную Долину соваться бессмысленно. Только собакам на корм. – Таких денег у меня нет. – С лица Артема сползла привычная улыбка. – Вообще-то у меня почти никаких денег нет. Он чуть помолчал, а потом спросил напрямую: – А у тебя? – Вот те нате хрен в томате... – Я вздохнул и уселся у столика. – Хотя когда это у научников деньги водились? Песня старая и до боли знакомая. Хреновая какая-то арифметика. Выходит, что финансирование экспедиции ты хочешь целиком взвалить на меня, а сливки делить поровну? – Нет. Финансирование тоже поровну. Только у меня сейчас нет. Продадим артефакты, я верну. – Офигительно, – невесело усмехнулся я. – Вкладывайся, прись черт знает куда, неизвестно зачем... И может быть, если получится, если по дороге не сдохнешь... Слушай... А ты меня часом не разводишь вообще? Может, там нет никаких камней? Может, там что-то другое, что представляет чисто научную ценность? А? – Успокойся! – Голос Артема сделался твердым, как сердечник бронебойной пули. – Я сказал, как есть. Не веришь, черт с тобой! Надоело упрашивать, как маленького. Доберусь до бара, только свистну, там столько ветеранов подрядится работать за такую сумму... – Во-первых, ты туда доберись сначала, – усмехнулся я. – Пуп развяжется. Это тебе не город. Тут, знаешь ли, даже в бар можно так сходить, что костей не соберешь. Во-вторых, эти ветераны, как ты их называешь, тоже разные. И у большей части уже столько трупов за спиной, что одним больше, одним меньше – священник все равно исповедь до конца не дослушает. Как только точно поймут, где артефакт, тут тебе и крышка. – Они без меня его не продадут. – Это тебе так кажется, – с нажимом произнес я. – Наш бармен дюжину собак сожрал в этом деле. Или ты думаешь, у тебя одного контакты за границей? Не обольщайся. К тому же у тебя там в дружках такие же сопливые научники, как и ты, а у бармена – ушлые сволочуги, дельцы и мафиози. Так что расслабься, цену он за артефакт предложит не меньше твоей. Да еще принесет деньги на блюдечке в обмен на камень. В-третьих, я не отказываюсь от миссии. Мы уже ударили по рукам и выпили за успех. – К чему тогда это нытье? – Это не нытье. Это констатация фактов. Мы не готовы, нам надо подготовиться, а на это нужны средства. Денег у меня тоже нет. Но есть хабар. – А Лемуру на хабар везет, – с усмешкой продолжил Артем. – И не только на хабар, – подтвердил я. – Но и на всяких придурков. В том числе и на таких, которые не могут врубиться, что для меня каждый найденный и проданный артефакт – еще один шаг к исполнению мечты, еще один шаг к приобретению путевки из Зоны. Мне везет на таких придурков, которые не понимают, что я вчера набрал хабара тысяч на двадцать. И это вклад в мое светлое будущее. Это синица в руках. А ты мне предлагаешь ее выпустить, спустить весь хабар в обмен на снарягу, чтобы ловить парящего в небе журавля. Для меня неделя такой работы, как вчера, – это сотня тысяч. То есть я должен не только хабар слить бармену, но еще потратить уйму времени, за которое тот хабар, который я мог бы поднять, будут брать другие. |
