Меж плечами – в углу "эльки" или, точке соединения "стрелок", под корнями нескольких мощных деревьев расположилась моя группа управления: Антоша с дурой, Грыгорыч с Бугаем, а между ними я со своими думками. Вернее, мы только должны были там находиться, пока же меж корней залег один снайпер, которому не то, что подсветку на прицеле включить, даже винтовку разложить не разрешили. Всеми покинутый пацан, боясь лишний раз пошевелиться, внимательно вслушивался в шуршащее молчание "сто сорок восьмой". По договоренности с комбатом я на связь не выходил ни при каких штатных ситуациях – только слушал.

Мы же, вчетвером, занялись главной составляющей нашего замысла. План Денатуратыча был убийственно прост: вдоль предполагаемого пути продвижения вражеской группы высеять, как он фигурально выразился, "озимое поле". Что это за хрень – ОЗМка – я еще по службе хорошо помнил. Только мы их, как Жихарь с Дедом, "озимыми" не называли. У нас ими наиболее опасные участки перекрывали да вокруг точек минировали. Сами на операции не брали, но в колоннах и в рейдах на броне ящик на роту с собой возили. Шестью штуками этих зараз можно конкретно перекрыться, не то, что грохнуть отряд из засады.

Денатуратыч посчитал по-своему и поставил в линию вдоль "минутной стрелки" три мины. Одну – прямо на входе в устье, с расчетом: "А, вдруг?!" – порадовать тех, кто сзади может идти, или остаться. Вторую – через пятнадцать метров от первой, и, еще через пятнадцать – третью. Сказал, что задал двойное перекрытие радиуса сплошного поражения и по его идее в линейном пятидесятиметровом секторе основному ядру добивать, пожалуй, никого не придется.

От последней ОЗМки метрах в двадцати прямо у стены склона в середине поворота, стоя раком, нацелил одну МОНку, дабы она направленной полосой своих осколков рубанула по ногам, идущих друг за дружкой, гостей. Тоже говорит "двойное перекрытие"… Ну, это мы потом усвоили! Деду главное "шоб наверняка" никакого чувства меры.

Мины Передерий устанавливал и подключал к проводу сам. Случаю Дед не доверял вообще никогда и вся операция изначально готовилась под управляемый подрыв. Ямки копал Бугай. Жихарь же порадовал всех ловкой подрубкой дерна под кабель (хотя, как по мне, ночью да в такой траве гофрированный шланг от говнососки можно проложить незаметно, не то, что какую-то проволочку).

Еще две мины установили на скате холма снаружи устья – на случай, если решат обойти. Одну "озимую" на растяжку в густой кустарник склона с нашего бока – на "11-00", и через балочку МОНку на другой стороне где "13-00". Там как раз одна козья тропинка вокруг всего яра прямо в поселок. Когда ставили, посчитали, что если наши визитеры вдруг двинут не через подготовленный нами проход, а иначе – хоть услышим вовремя.

Знать бы заранее, как оно на самом деле будет…

До утра пролежали не шевелясь. Не знаю как – кому мне тяжелее всего было обходиться без сигарет. Но тут ничего не попишешь. На смотре перед выходом сам приказал старлею собрать у народа все курево, спички и положить в его ранец. Даже повода оскоромиться, чтоб не было. Приходилось теперь – марку держать.

С рассветом отвели ядро группы. Поменяли и сместили наблюдателей на мою позицию. Как рассвело, оставив секрет, отошли в "гнездовье", выставили охранение и, пристроившись меж деревьев, отсыпались под маскировочными сетями.

В 16-25 с тыла появился ГАЗ 66. Сбросив скорость, пропылил мимо на пост БМПшки прикрытия. Из-за оттянутого тента кузова суетливо высунулся баскетбольный мяч багровой морды нашего крохоборчика – старшины, интенданта и генерального снабженца "всем на свете" – Жени Стовбура.