— Грабь еретиков! Разнесем дворец!

Пардальяны ворвались во двор. Озираясь в людском водовороте, кипевшем у дворца, они услышали голос, перекрывший все крики:

— Эй, Бем! Бем!.. Бем, ты там закончил?..

И они узнали герцога Гиза. Это он кричал, подняв голову к одному из окон дворца.

XXXV. Убийцы

Гиз потерял напрасно много времени. Он лишь в три часа вышел из своего дворца и только к четырем добрался до дома Колиньи. Вел он своих людей кружным путем, часто останавливался, прислушивался, чего-то ждал. По дороге, готовясь к главному делу, солдаты герцога по его приказу убивали всех, кто не хотел кричать «Да здравствует месса!» или же не носил на рукаве белую повязку, а также белый крест на шляпе. На что надеялся Генрих Гиз? Чего же он ждал? Может, он рассчитывал все-таки пойти на Лувр?..

Когда отряд герцога остановился в очередной раз, примчался запыхавшийся гонец на взмыленной лошади и вполголоса доложил Гизу:

— Ничего нельзя сделать, монсеньер! Прево занял ратушу; в его распоряжении большие силы. А войска королевы уже подступили к стенам Парижа.

Гиз заскрежетал зубами и пустил лошадь галопом. За ним помчалась его свита. Герцог пронесся вдоль строя своих солдат, а вслед ему громом неслись приветственные клики:

— Да здравствует Гиз! Да здравствует герцог — опора Святой Церкви!

На улице Бетизи, в трех ближайших ко дворцу адмирала домах, квартировали гугеноты. Но там дело уже было сделано: три дома горели и две сотни трупов валялись на мостовой. Гиз и его наемники промчались тяжелой рысью, давя тела несчастных, и остановились около дворца Колиньи. На воротах чья-то рука начертала мелом: «Здесь убивают».

— Видишь? — обратился Гиз к сопровождавшему его гиганту.

— Вижу! — ответил богемец Деановиц, прозванный Бемом.

К адмиральскому дворцу подъехал герцог д'Омаль, а с ним Сарлабу, губернатор Гавра и человек двести всадников.

— Сейчас заварится каша! — воскликнул Гиз.

Все спешились, и герцог Гиз с обнаженной шпагой в руке постучал в ворота. Они тотчас же распахнулись, и появился де Коссен со своими гвардейцами. Как читатели помнят, именно ему король поручил охрану Колиньи.

— Монсеньер, — спросил Коссен, — можно начинать?

— Начинайте! — приказал Гиз.

Тотчас же гвардейцы вместе с солдатами Гиза бросились во дворец с факелами в руках и шпагами наперевес. Бем, а с ним десяток гвардейцев поднялись в личные покои адмирала.

Начали с убийства слуг, и дворец огласился криками умирающих. В течение нескольких минут с прислугой было покончено. Бем и его подручный, некто Аттен из свиты герцога д'Омаля подошли к дверям спальни Колиньи. За ними, для поддержки, шествовал Коссен, капитан королевских гвардейцев. В коридоре бандиты остановились — путь им преградил человек со шпагой в руке, Телиньи, зять адмирала.

— Что вам нужно? — спокойно спросил Телиньи.

— Убить Антихриста! — ответил Бем.

Телиньи ринулся на убийц, но упал, не сделав и двух шагов, пронзенный их кинжалами. Коссен склонился над телом.

— Убит! — хладнокровно констатировал капитан. Бем ударом плеча высадил дверь и вошел в спальню. Колиньи лежал в постели. Комнату освещали два ярких светильника. Адмирал приподнялся, опираясь на подушки, но лицо его оставалось совершенно спокойным. Убийцы даже заколебались на мгновение. Около кровати пастор Мерлен читал молитвенник. Колиньи прекрасно слышал, что происходило во дворце. Адмирал сразу же догадался о гнусном предательстве, но даже не пытался бежать. Впрочем, любая попытка к бегству была обречена на провал.