Я засмеялся счастливо, освобожденно и спросил:

– Варюша, а что же мне подарить тебе на свадьбу? Ведь на свадьбу надо что‑нибудь очень хорошее подарить невесте…

Она обняла меня за шею, улыбнулась; я видел, как шевельнулись ее мягкие губы:

– Ты мне подарил себя…

– Ну‑у, тоже подарок!

– Ты еще ничего не понимаешь, – сказала она, закрывая мне рот ладонью. – Когда‑нибудь ты поймешь, почему я тебя полюбила.

Она положила мне голову на грудь, поцеловала в подбородок и сказала:

– Мы сами не очень‑то знаем цену нашим подаркам. Лет сто назад далеко отсюда, в городе Париже, жил студент‑музыкант, который очень любил девушку. Но эта девушка почему‑то вышла замуж за его друга, и студент подарил им на свадьбу марш, который он написал перед венчанием в церкви Оноре Сен‑Пре, – денег на другой подарок все равно у него не было…

– И что?

– Он преподнес подарок невестам всего мира.

– А как звали студента?

– Его звали Феликс Мендельсон‑Бартольди…

Мы пришли в загс к открытию. В помещении, сером, неприбраном, было холодно, стекло в одном окне вылетело, и фрамугу заколотили фанерой. Уныло чахнул без воды пыльный фикус. Пожилая тетя с ревматическими пальцами спросила нас строго:

– Брачевание или регистрация смерти?

Варя засмеялась, а я суеверно сплюнул через плечо.

– И совсем нечего смеяться! – нравоучительно сказала тетя. – С каждым может случиться…

– Мы на брачевание, – сказала Варя, светя своими огромными веселыми глазами, и лицо у нее было розовое с холода, свежее, такое отдохнувшее: и следа не осталось теней под глазами, только заметны были маленькие веснушки на переносице.

– Тогда после праздника приходите. Инспектор сейчас болеет, а я только по регистрации смерти…

– А почему же у вас такое странное распределение? – спросила Варя.

– Потому как со смертью не подождешь, документ срочно родным нужен – кому для похорон, кому для наследства, кому еще зачем‑то. А со свадьбой и подождать можно, пока инспектор выздоровеет. Он вас и запишет по всей форме, как поп в церкви…

Мы расстались с Варей на углу Колхозной – я уже опаздывал к себе в МУР. Она притянула меня к себе, поцеловала быстро и сказала:

– Береги себя…

– А как же! Я тебе вечером позвоню…

– Я сегодня вечером дежурю. Звони завтра. Утром. Жду, мой родной…

22

ОБМУНДИРОВАНИЕ ДЛЯ УЧАЩИХСЯ РЕМЕСЛЕННЫХ УЧИЛИЩ

Учащиеся нового набора ремесленных и железнодорожных училищ получают полное обмундирование: шинели, костюмы, белье, обувь. 1200 шинелей уже изготовила для московских училищ швейная фабрика им. Клары Цеткин.

«Труд»

Все эти дни я буквально с сумасшедшей настойчивостью преследовал эксперта‑криминалиста: меня интересовали результаты стоматологической экспертизы; и вот сегодня, перед обедом, эксперт Родионов позвонил мне по внутреннему телефону и попросил подняться к нему в лабораторию. Мой интерес к этой экспертизе и опасения, которые я в последнее время испытывал, оправдались.

– Ничего утешительного для вас у меня нет, – сказал, разводя руками, Родионов. – По моей просьбе два очень опытных зубных техника сделали слепки из пластической массы по образцу…

Родионов любил выражаться научно и образцом называл надкусанную плитку шоколада, которую мы обнаружили на месте происшествия. Он достал из шкафа и показал мне два желтоватых слепка, на которых отчетливо вырисовывались следы зубов.