– А куда вы сейчас?

– Кто-то должен разведать территорию вокруг, поискать еду, возможно, помощь – или более надежное укрытие.

Медичка широко раскрыла от удивления глаза и заявила:

– Вы не можете уйти!

– Почему?

– Без вас тут разразится хаос.

Я смотрел на нее, не зная, что сказать. Возможно, она была права. Это меня беспокоило, но одновременно рождало ощущение, которого я не испытывал уже довольно давно: удовлетворение. Я делал то, что должен был делать: помогал людям выжить, – и уже много лет не переживал подобных эмоций.

* * *

Хорошая новость! Боб нашел поддон с едой в носовой части. Его несколько раз швырнуло на стены и покорежило, но из него удалось добыть достаточно продуктов на две трапезы. Настроение у всех сразу улучшилось, и жалобные стоны временно стихли.

Сабрина попросила добавить в опись багажа медикаменты, особенно антибиотики, но до сих пор опрос не дал ничего серьезного. Выяснилось, что кто-то вез с собой рыболовные снасти и двое пассажиров имели ласты и маски, но все это находилось на дне озера в металлических контейнерах. Я выбрал двоих парней, которые поплыли со мной в заднюю часть самолета, но они не захотели нырять, чтобы изучить обломки, – и должен сказать, что я их не винил. Я отправил их с другими пассажирами, которые еще находились в приличной форме, на разведку окрестностей. Они ушли несколько часов назад – четыре группы по три человека – в четыре разные стороны. Я сказал им, что, если они найдут что-нибудь или кого-нибудь, им нужно будет сразу вернуться в лагерь. И в любом случае они должны были отправиться в обратный путь до полудня, даже если удача не будет им сопутствовать, чтобы быть в лагере к заходу солнца. Я рассчитывал, что мы к тому времени будем знать значительно больше.

* * *

Харпер заболела. Бедняжка проснулась с сильным кашлем, головной болью и небольшой температурой. Она клялась, что все в порядке, но ее состояние вызвало у Сабрины беспокойство, и доктор перевела ее, несмотря на все протесты, в носовое отделение самолета.

Я проверил деревья, которые удерживали заднюю часть: вся конструкция по-прежнему казалась мне ненадежной, но другого варианта у нас не было.

У открытого конца мы повесили голубые одеяла, но они не слишком защищали от порывов ветра. Даже днем там было холоднее, чем у костра возле озера, но я не сомневался, что ночью, после того как Шредер отправит туда достаточное количество людей, станет заметно лучше.

Таинственный азиат – Юл Тан – придумал решение получше: предложил построить стену. Они с Сабриной собрали ручную кладь из бизнес- и первого класса и сложили ее перед дырой до самого потолка, затыкая щели и отверстия сдувшимися спасательными жилетами. Выглядело это сооружение довольно странно, но роль свою сыграло.

Харпер села на свое место в первом классе, 1Д, и разложила кресло.

– Я чувствую себя совершенно бесполезной, – сказала она и закашлялась.

– В данный момент от нас всех мало пользы. Мы можем только ждать. Но мы скоро отсюда выберемся, – заверил я ее.

– Ты действительно в это веришь?

– Конечно, – автоматически ответил я, прогнав все сомнения из своего голоса, потому что в тот момент не мог сказать ничего другого.

Прошла минута. Мы оба молчали, наблюдая, как другие пассажиры шли друг за другом, кашляя и пытаясь найти место, чтобы лечь.

– Итак, чем же все-таки зарабатывает себе на жизнь разносторонний Ник Стоун, когда не спасает пассажиров с потерпевшего крушение самолета? – поинтересовалась мисс Лейн.

– Я? – Я несколько мгновений колебался, пытаясь решить, что ответить. – Ничего… столь же увлекательного, как спасение пассажиров с потерпевшего крушение самолета.