|
— А есть среди из Лицевых Танцоров женщины? — Они могут становиться и мужчинами, и женщинами, по собственному выбору. Внимательно за ними наблюдай. Они знают, что делает твой отец, и это их злит. — Они попробуют причинить вред моему отцу? — Не осмелятся. Мы приняли меры предосторожности, и они это знают. Видишь, как один из них, слева, работает челюстями. Это один из признаков злобы. — Ты сказала, что они коллективные существа. — Как общественные насекомые, Майлз. У них нет понятия собственного «я», поэтому они заходят далеко за пределы морали. Нельзя доверять ничему из того, что они говорят и делают. Майлз содрогнулся. — Нам никогда не удавалось определить их этический код, — проговорила леди Жанет. — Это механизированная плоть. Без собственного «я», им нечем дорожить, не в чем сомневаться. Они предназначены только для того, чтобы повиноваться своим хозяевам. — Им велели направиться сюда и купить рис. — Им приказано достать его, а другого места, где это можно сделать в этом секторе, нет. — Они должны купить его у отца? — Это их единственный источник. Как раз сейчас, сын, они платят меланжем. Видишь? Майлз увидел, как переходит из рук в руки высокая стопка оранжево-коричневых фишек спайса, которую один из Лицевых Танцоров извлек из чемоданчика. — Цена много-много выше той, чем они ожидали, — сказала леди Жанет. — Они оставят след, по которому будет легко пройти. — Почему? — Кто-то обанкротится, совершив такую покупку. Мы думаем, что узнаем, кто покупатель. Кто бы он ни был, мы выясним. И тогда поймем, чем же здесь на самом деле торговали. Затем леди Жанет указала на некоторые мелочи, выдающие тренированным глазам и ушам Лицевого Танцора. Это были тонкие приметы. Майлз схватывал их на лету. Мать сказала ему, что, думает, он мог бы стать ментатом… возможно, даже чем-то большим. Незадолго до его тринадцатого дня рождения Майлза Тега отослали в высшую школу Бене Джессерит, в Оплот Лампадас, где подтвердилась оценка, данная ему матерью. Ей вернулась весточка: «Ты дала нам того воина-ментата, на которого мы надеялись». Тег узнал об этой записке только разбирая архив своей матери, после ее смерти. Слова, начертанные на листочке ридуланского хрусталя с оттиском Дома Соборов под ними, наполнили его странным чувством перемещения во времени. Внезапно его память унеслась назад на Лампадас, где любовь и благоговение, которые он испытывал к своей матери, были ловко переключены на собственно Орден — как предварительно и планировалось. Он стал понимать это во время своей дальнейшей подготовки на ментата, но и понимание мало что изменило. А то, что изменилось — лишь еще крепче привязало его к Бене Джессерит. Это подтверждало, что Орден должен быть одним из источников его силы. Он уже знал, что Орден Бене Джессерит — одна из самых могущественных сил в мироздании: как минимум, равен Космическому Союзу, выше Совета Рыбословш, унаследовавшего ядро старой Империи Атридесов, неизмеримо выше КХОАМа и уравновешиваемый каким-то образом фабрикаторами Икса и Бене Тлейлаксом. Малый показатель далеко простирающейся власти Ордена можно было увидеть в том, что он сохранял эту власть, несмотря на меланж тлейлаксанских чанов, нарушивший ракианскую монополию на спайс — точно так же, как навигационные механизмы икшианцев покончили с монополией Космического Союза на межпланетные путешествия. К тому времени Майлз Тег уже хорошо знал историю. Навигаторы Союза больше не были единственными, способными направлять корабли через подпространства — только сейчас в этой галактике — и уже в отдаленной, не успеешь и глазом моргнуть. Школьные наставницы почти ничего от него не утаивали. Они ему и поведали впервые об его атридесовском происхождении. |
