— Вижу, ты всё-таки уверен в победе, — сказала Аня.

— Я тоже не сомневаюсь, что Коля разделает этого нахала, как Бог — черепаху! — преданно объявила Глаша. — В конце концов, разве может кто-то сравниться с ассасином империи⁈ — и она вызывающе обвела всех взглядом, словно предлагая возразить.

Но никто не стал. Я видел, что мои друзья беспокоятся за меня. Для них исход поединка вовсе не был предрешён. Да и я нисколько не лукавил, говоря, что нельзя быть ни в чём уверенным на все сто. Лукьянов постарается свести к минимуму примущество, которое даёт мне виртуозное владение коротким холодным оружием. Для этого ему придётся постоянно держать большую дистанцию, на которой кинжал вообще не будет играть никакой роли. Значит, поединок пройдёт на техниках. Надо посоветоваться с Есенией, как лучше его провести. Но это вечером, после того, как свалит секундант Лукьянова.

Спустя три часа я был дома. Первым делом принял Андронову, отчитавшуюся об успешной совместной операции против клана Чекана. Потери с нашей стороны оказались минимальные, и пострадавших, и повреждённую технику удалось забрать с собой. Емельянов передал сердечную благодарность. В устной форме, естественно, чтобы не оставлять свидетельств нашего партнёрства.

— Хорошо, — я кивнул, глядя в окно, за которым медленно падали крупные, похожие на овсяные хлопья, снежники. Двор перед замком был белым, но сквозь тончайший слой просвечивал чёрный асфальт. — Награди участников операции. Что у нас с реорганизацией оборонных мер?

— Почти закончили, господин барон. Личный состав пополнился людьми Каминского и Пешковых. Среди них нашлось несколько пилотов бронеходов, коптеров и прочих полезных специалистов. Отдел разведки тщательно их проверил и обещал присматривать за ними. На всякий случай.

Я кивнул. Доверяй, но проверяй не мой девиз. Лучше просто не доверять. Оно надёжней. Особенно, если есть хоть малейший повод для сомнений.

Перед ужином я заглянул к Есении — обсудить тактику предстоящего поединка. Падшая дала несколько дельных советов, но, в целом, по большей части подтвердила то, что я и так планировал. А вскоре мне сообщили, что прибыл секундант от Лукьянова. Распорядившись пригласить его в кабинет, я отправился на встречу.

Секунданту Лукьянова было лет пятьдесят. Он страдал одышкой и поминутно вытирал со лба пот. Коричневый костюм из дорогого сукна сидел на нём прекрасно, хотя фиолетовая матерчатая гвоздика, воткнутая в петличку лацкана, выглядела претенциозно и неуместно. Очевидно, он прицепил её в знак лояльности клану, хотя сам носил рыжие волосы. Звали его Филипп Петрович Майков и служил он в юридической конторе, что следовало из визитки, которую он, едва представившись, положил мне на стол.