Даже контур римского орла, выбритый на затылке, остался неизменным.
– Ты-то мне и нужен, – заявил охотник, цапнул меня за плечо, взглянул на удивленную Хэл и слегка улыбнулся ей. – А ты посиди пока вон там.
Кивнул на кушетку в прихожей и потянул меня за собой.
В небольшой комнате, скорее напоминающей склад старых неудавшихся скульптур, разместился стол на круглой ноге, с треснувшей деревянной столешницей, и единственный стул. Гипсовые изваяния богинь, героев и мифических чудовищ сдвинули в угол, часть завесили тканью. Пахло пылью и каким-то химическим средством.
Я сел. Марк остался стоять, прислонившись к стене.
– Я говорил с Тайгером, – произнес он, закончив прожигать меня тяжелым, мрачным взглядом. – Он мне рассказал о трех могилках в одном переделанном мире. Из-за которых начался весь этот переполох.
– Вообще-то их было четыре, – заметил я.
Значит, Тайгер счел возможным поделиться со своим ближайшим учеником информацией о некоем перекованном дэймосе.
Марк правильно понял смысл моего молчания.
– Я сам догадался, кто ты такой. Сомнения возникли после того, как я поработал с тобой в первый раз. И укрепились после второго. Тайгер всего лишь ответил на мои вопросы.
– Ни у кого больше подобных подозрений не возникало.
– Ни у кого нет такого опыта работы с дэймосами, как у меня. Кроме учителя, естественно. Как ты оказался здесь?
– Виктор попросил приехать. Марк, что случилось и почему тут эринеры?
Он помолчал, потом оттолкнулся от стены и кивком велел следовать за собой.
Кушетка оказалась пуста, можно было не рассчитывать, что Хэл станет примерно сидеть, дожидаясь, когда ей позволят встать. Ученица растворилась где-то в глубине квартиры.
Прежде просторное жилище архитектора как будто стало меньше. Продвигаясь следом за Марком, я постоянно натыкался на посторонних людей. Двое в форме эринеров, смутно знакомый парень со значком сновидящего…
В комнате Коры на кресле полулежала незнакомая мне девушка. Вокруг нее хлопотали два медика. Не целители.
Ее шея была густо залита биоклеем, к запястью тянулись трубки капельницы. На бледном до синевы лице сверкали серо-зеленые глаза.
– Это София, – сказал мне Марк, – одна из моих оптимизаторов.
– Что произошло? – спросил я тихо, но сновидящая услышала.
– Ударила в шею спицами. – Ее голос звучал сдавленно и сипло. – Если бы я не почувствовала движение за спиной и не повернулась, она бы проткнула меня насквозь.
– София работала с ламией, – пояснил Марк, – и до сегодняшнего дня все было прекрасно.
– Где Кора? – обернулся я к охотнику.
Он кивнул в сторону узкого коридорчика, где только что прекратили мерцать вспышки. Оттуда вышел мужчина с камерой, висящей на шее. Он был сосредоточен и деловит. Движения скупы и энергичны.
– Я закончил. Она ваша.
Он посторонился, пропуская меня.
Это снова была ванная комната. С крюка люстры спускалась грубая серая корабельная веревка. На ней, с тугим узлом над левым ухом висела Кора. Багровое от прилившей крови лицо едва узнаваемо, выпученные мутные глаза глядят прямо на меня, черный язык вывалился изо рта.
Старая Арахна в своей последней паутине. Древний миф в новой интерпретации. Проиграв Афине, она убежала и повесилась со стыда. Но сначала ударила богиню мудрости своими спицами.
– Снимайте, – прозвучал рядом голос Неарка. – Мы заберем ее, если сновидящие не против.
– Возражений нет, – корректно откликнулся Марк.
«Мы не работаем с мертвыми телами и вещами, снятыми с мертвых тел», – мог бы сказать он, так же как и любой из нас. |