– Итак, – продолжал он, – мы имеем дело с необычайным совпадением, не так ли? Наши три жертвы – миссис Харриет Сиппель, мисс Ида Грэнсбери и мистер Ричард Негус – прибывают в отель поодиночке и, кажется, не имеют друг с другом ничего общего. И все же их объединяет не только день смерти, а именно вчера, но и день прибытия в отель «Блоксхэм»: в среду.

– И что в этом особенно примечательного? – спросил я. – В отеле такого размера, как этот, множество постояльцев прибывают в один и тот же день. Не всех же убивают.

Глаза Пуаро вытаращились так, словно готовы были вот-вот выскочить из черепа. Не находя в своих словах ничего предосудительного, я продолжил излагать обстоятельства дела.

– Убитые женщины и мужчина были найдены в запертых на замок номерах, каждый в своем, – сказал я, невольно ловя себя на том, что говорю «каждый», хотя речь идет о двух женщинах и мужчине. – Убийца запер все три двери и скрылся с ключами…

– Attendez, – перебил меня Пуаро. – Вы хотите сказать, что ключи пропали. Вы ведь не знаете наверняка, забрал ли их убийца с собой и у него ли они сейчас.

Я перевел дыхание.

– Мы подозреваем, что убийца унес ключи с собой. Мы здесь все обыскали, но ни в одной из комнат, да и нигде в отеле, их не нашли.

– Мои безупречные служащие все проверили и подтвердили, что это так, – сказал Лаццари.

Но Пуаро заявил, что хочет сам осмотреть все три комнаты снова. На что Лаццари согласился так радостно, словно его пригласили на вечеринку с танцами.

– Ищите, сколько хотите, но ключей от трех комнат вы не найдете, – сказал я. – Говорю вам, их забрал убийца. Не знаю, что он с ними сделал, но…

– Возможно, положил их к себе в карман, рядом с запонкой, одной, тремя, а то и пятью, – холодно отвечал Пуаро.

– А, теперь я понимаю, почему вас называют самым замечательным детективом, месье Пуаро! – воскликнул Лаццари, хотя скрытый смысл замечания бельгийца наверняка был ему непонятен. – Человек превосходного ума, вот как о вас говорят!

– Причиной смерти, скорее всего, следует считать отравление, – сказал я, не желая дольше необходимого выслушивать восхваления талантов Пуаро. – Мы полагаем, что это был цианид, в достаточном количестве действующий очень быстро. Это станет ясно после вскрытия, однако… в их напитки наверняка был добавлен яд. В случае с миссис Сиппель и мисс Идой Грэнсбери этим напитком был чай. Мистер Ричард Негус пил шерри.

– Как вы это узнали? – спросил Пуаро. – Напитки что, еще в комнатах?

– Да, чайные чашки и стакан Негуса из-под шерри. В чашках осталось всего несколько капель на донышке, но и этого достаточно, чтобы отличить чай от кофе. Готов поспорить, что в этих каплях обнаружатся и следы цианида.

– А что со временем смерти?

– По мнению полицейского врача, все трое были убиты между четырьмя пополудни и половиной девятого вечера. К счастью, нам удалось сузить этот временной промежуток от семи пятнадцати до восьми десяти.

– Настоящая удача! – поддакнул Лаццари. – Каждого из… э-э-э… покойных гостей в последний раз видели в четверть восьмого, в каждом случае свидетелем был кто-то из надежнейших служащих нашего отеля – так что это наверняка правда! Я ведь сам обнаружил покойных – какой ужас, какая трагедия! – между пятнадцатью и двадцатью минутами девятого.