Алена вернулась в кухню спустя минуту, ровно после того, как закрыла за рассерженным полицейским и его сопровождающей дверь.

— Мадам, — покачала та головой, — я же говорила вам идти спать, а вы снова за свое. Если так продолжится и дальше, мне придется позвонить в Париж.

— Ты не станешь этого делать, — фыркнула Вольф. — Прекрати. Ты же видишь сама, я ни в чем не виновата. Дело само пришло ко мне.

— Это не дело, это случайность.

Алена вновь принялась стелить постель и раскладывать скрипевшую раскладушку, при этом пихнув задом в бок худосочную хозяйку.

— Алена! Какая же это случайность? Не говори ерунды! Ты же сама прекрасно видишь, что дело само напрашивается ко мне в руки. Они подозревают отравление крысиным ядом, что здесь случайного? Ты знаешь, сколько человеку необходимо съесть этого вещества, чтобы умереть? Банку, Алена! А если не зараз — то ее должны были планомерно травить, постоянно подсыпая отраву в еду. Где же здесь случайность?

— А если она хотела покончить жизнь самоубийством?

— Здоровая женщина в семьдесят лет?

— Может быть, у нее любовь несчастная.

— Любовь, Алена, может быть у тебя. А у нее, в ее возрасте, неразделенная любовь может быть только к пирогам.

— Вот. Она-то ее и погубила. Вы же сами постоянно повторяете, мадам, что мучное вредит здоровью и красивой фигуре.

— Не до смерти же! Вредит…

Глава 5

Промаявшись до середины ночи без сна, Эрнестина Вольф, вопреки обыкновению, проснулась в эту субботу лишь к восьми утра. И то исключительно благодаря одной рыжей гостье, беспардонно и с потрясающим упорством стягивавшей с нее теплое одеяло. В этом приморском городе даже в конце мая по утрам было невероятно холодно. Отопление уже отключили, как ей поведали Белла и Рихард, однако природа с этим не согласилась, постоянно балуя жител