И если сейчас эти строки читает женщина, считающая себя бизнес-леди, и если вы одиноки и относите себя к категории эротически не разбуженных женщин, то загляните в свою душу и подумайте, а не сохранился ли там образ идеального мужчины, которого вы бессознательно ищете. Быть может, он чем-то напоминает вашего отца? А может быть, он немножко похож на того мальчика, в которого вы когда-то были влюблены? Или это ваш школьный учитель? Или тренер? А может быть, сосед, отчим или кузен? Вполне возможно, потому и не ладятся у вас отношения с мужчинами. Нужно разобраться в себе самой, пройтись вместе с психоаналитиком по лабиринтам своего подсознания и обнаружить там все «занозы». Или, говоря словами англичан, «все скелеты в шкафу», то есть следы всех неотреагированных аффектов, все ваши психические травмы. И уверяю вас — вы очиститесь, вам станет гораздо легче жить.

И в прошлом заложено будущее, главное, чтобы они в пути не разминулись.

Есть и другая сторона медали. Женщина имеет имидж ангела во плоти, хорошей хозяйки, замечательной жены, хорошей матери, а за этим фасадом скрываются эгоизм и равнодушие. И вполне возможно, в её жизни было немало поступков, которые диктовались её себялюбием. Разумеется, ей стыдно в этом признаться. Каждый раз такая женщина будет испытывать стыд, если во время психоанализа приблизится к теме, разоблачающей её притворство.

Корифеи психоанализа отмечают ещё одну сложность, связанную с отношением пациента к аналитику (попутно замечу, что в моей клинической практике такого, как правило, не случается). Вот, например, человек не способен свободно ассоциировать, не умеет говорить на отвлечённые темы. Или пациенту кажется, что он утрачивает собственную инициативу во время свободного ассоциирования. Не получаются у него свободные ассоциации! («А что говорить?», «Доктор, я не знаю, о чём мне говорить»). Такой человек нередко переносит на психоаналитика отношение к процессу свободного ассоциирования. («Плохая тётя, зачем она заставляет меня делать то, что у меня не получается!») Бывает, что досадует на аналитика из-за своей неудачи, и даже порой бессознательно реагирует откровенной обструкцией. Причём то, что на карту поставлены его собственное будущее (и счастье!), пациент, разумеется, не учитывает.

Наши пациенты, как дети, порой вредят сами себе. Недаром мы, психотерапевты, — врачеватели душ.

Но даже если сам процесс свободных ассоциаций не вызывает у пациента враждебности к психоаналитику, есть ещё одно обстоятельство, свидетельствующее о наличии страхов, связанных с отношением аналитика. Вот что думает опасливый, тревожно-мнительный пациент: «А вдруг врач меня не поймёт или осудит? Вдруг станет смотреть на меня свысока или настроится против меня?», «А действительно ли психоаналитик хочет мне помочь?», «Что, если доктор нарочно подталкивает меня к принятию какого-то решения или лепит меня по своему шаблону?», «А вдруг психоаналитик обидится на меня, если я выскажу своё замечание? Могу ли я сказать, что мне что-то не нравится?», «А вдруг врач потеряет терпение, если я буду возражать?»

Множество самых разнообразных опасений и препятствий делает достижение полной откровенности между пациентом и аналитиком трудной задачей.

В результате возможна тактика избегания. Пациент будет умышленно опускать некоторые эпизоды из своего прошлого. Определённые факты никогда «не придут ему в голову» во время процесса психоанализа. Или его чувства не получат выражения, потому что они слишком мимолётны. Или пациент может опустить детали, считая их тривиальными. Может быть и так, что пациент не будет практиковать свободный поток мыслей, а начнёт «фильтровать» их. Или займётся обстоятельным многоречивым описанием каких-то пустопорожних событий, из которых не почерпнёшь никакой пользы для анализа.