Он прижался теснее, его губы коснулись ее уха.

– Твое имя было Шарлотта Ленсдаун. – Его голос отчетливо разносился в благоухающей тишине. – Ты была прекрасной, своенравной, умной женщиной. Ты родилась здесь, в Гибралтаре, более ста лет назад. Твой отец был полковником английской армии и служил в четырнадцатом полку королевских вооруженных сил в Гибралтаре. Твоя мать родилась испанкой. Он был холоден и бесчувствен, она темпераментная женщина с горячей кровью. Они постоянно ссорились, особенно по поводу тебя. Ты росла одинокой, уставшей от домашних ссор. Ты часто убегала от них одна. Ты любила Гибралтар и знала его так, как никто в мире до или после тебя. Эта скала была для тебя больше чем домом, она была живой частью тебя самой. Ты была не дочерью своих родителей, а ее ребенком. Тебе не было известно, что камни и кристаллы обладают особой энергией, а эта удивительная скала приобретет мистическую власть над тобой. Ты только чувствовала это больше, чем кто-либо другой. Власть скалы жила в тебе. Скала звала тебя, и ты отвечала на этот призыв, посвятив ей всю себя, как посвящает любящий опекун. Ты прекрасно изучила ее тайные туннели и уголки и знала их наизусть. Ты нашла эту пещеру.

– Мою пещеру, – прошептала она.

– Да. Это было твое самое любимое место. Твоя тайна. Твое сокровище. Самое сердце Скалы. Сюда ты приходила, когда хотела побыть одна.

Она видела все это мысленным взором.

– Но я не была всегда одна. Я приходила сюда еще с кем-то.

– Да. Именно здесь вы и повстречались. Она прерывисто вздохнула.

– С кем?

– Он был марокканцем. Прекрасным, необыкновенным, диким. У вас была страстная любовь.

– Мы встречались здесь тайком. Я никогда никого сюда не приводила. Только его.

– Да. Это ты привела его сюда.

Селия тяжело дышала.

– А как тебя звали?

Его рука прикоснулась к ее спине. Он отметил про себя местоимение, которое она употребила. Она сказала «тебя», а не «его». Они пошевелились, и он оказался теснее к ней прижатым. Его руки легли на ее груди. Она ощутила накатившую на нее волну желания.

– Рашид Абдель Азиз, – сказал он.

– Рашид, – повторила она, как бы пробуя это слово на вкус, а затем процитировала: – Гордое и знатное имя.

Она слышала, как он это сказал, стоя перед ней во всем своем великолепии, высокомерный, гордый, хвастливый, уперев руки в бока. Как будто он давал ей понять, что она разговаривает не с каким-то там марокканским выскочкой, а с наследным принцем. Она не была уверена, что ей действительно было видение, а это не было лишь дополнением ее воображения к его рассказу. Да и теперь ей было это безразлично. Его руки сжимали ее груди, а губы ласкали шею, заставляя Селию дрожать.

– Ты верила ему, любила его. Так сильно, как и Гибралтар. Со всей страстностью, на которую была способна. Но он не был хорошим человеком. Он использовал тебя.

– Как?

Он прижался к ней еще больше, и она почувствовала, как его твердый, как камень, возбужденный член упирается в ложбинку между ее ягодицами.

– Он эгоистично использовал твое тело для получения удовольствия.

Она откинула голову назад и застонала. Она уже была очень возбуждена и совсем мокрая. Ее глубоко потряс его рассказ о суровом и жестоком арабе, который ворвался в ее уединенную и спокойную жизнь, принеся с собой страстную, но незаконную любовь.