Гофман как сидел в салоне, так и продолжал сидеть, как будто происходящее вокруг его не касалось. Он думал о чем-то своем.

Подъехав к крайней избе нужного хутора, босс коротко приказал:

— Стой! Видишь, проезд влево?

— Это между деревьев, к кладбищу? –  уточнил Сергей, заметивший кресты и часовню.

— Да! Давай туда. Возле поваленного плетня остановишься.

Ехать пришлось метров двести. Капитан остановил джип там, где указал Гофман. Обернулся к нему:

— Что дальше, Эдуард Генрихович?

— Во-первых, верни пистолет!

Сергей удивленно глянул на босса и отрицательно покачал головой:

— Нет, Эдуард Генрихович! В этой глуши наедине с вооруженным человеком безоружным я оставаться не желаю.

— Неужели ты подумал, что я могу тебя убить?

— А что вам стоит? Дело свое я сделал, вывез вас куда надо. Теперь можно, как Мурата-Кули или Хана.

— Я мог убить тебя, когда ты возился у моста, даже минуту назад, но не сделал этого. Это ли не аргумент в пользу того, что я не собираюсь лишать тебя жизни?

— Аргумент, пожалуй. Но все же будет лучше, если пистолет будет у меня. Вам меня опасаться глупо, а мне спокойней будет.

— Да? Тогда проверь оружие!

— Проверить?

— Именно!

Сергей достал «ПМ», вытащил обойму. Пистолет был заряжен холостыми патронами, Роенко кинул его на сиденье.

— Все ваши шуточки, босс? И для чего было делать это?

— Страховка, капитан. Ладно. А ствол я просил у тебя, чтобы дать другой, боевой. У этого еще и боек сточен.

— А кто, собственно, нам может ЗДЕСЬ угрожать?

— Дикие собаки Динго. Слыхал о таких?

— Слышал! Но если мы заехали в Австралию, то тогда, конечно, против них оружие не помешает.

Они вышли из джипа. Сергей спросил:

— Идем на кладбище, босс?

— Я пойду туда, а ты подождешь возле часовни. Проведаю могилу сына.

— У вас тут сын похоронен? Извините, не знал.

— Да, единственный сын. Ему не было и двадцати, когда его убили.

— Сожалею, босс, –  только и сказал Роенко, прекрасно зная историю безумного Виктора.

Гофман ушел в темноту могильных холмов. Сергей оглянулся, прислушался. Тишина. Гробовая тишина. На землю упали первые капли дождя. Роенко встал на приступок часовни, под защиту небольшого козырька.

Эдуард Генрихович вернулся минут через двадцать. В руках у него был пакет. Предугадывая вопрос Сергея, Гофман объяснил, что взял с могилы земли. Прошел к джипу и положил пакет в салон. Вернулся.

— Ну, а теперь зайдем в часовню. Ее, кстати, отец мой отстроил.

— Может, вы один, Эдуард Генрихович? Я в таких местах, особенно ночью, чувствую себя как-то неуютно.

— Боишься нечистой силы? Так должен знать, что нечисть появляется в полночь, а сейчас, –  Гофман посмотрел на часы, –  нет еще и девяти. Идем, там свет есть!

Они зашли в небольшое помещение, убранное в переднем углу иконами. Гофман зажег несколько керосиновых ламп. Сразу стало светло как днем. Эдуард Генрихович трижды перекрестился. Роенко последовал его примеру.