— Ну и ну! — воскликнул Сол. — И в самом деле дата архивыдающаяся. В следующем году исполняется сотая годовщина начала новой эры — эры нуклеоники.

Тора наморщила лоб.

— Как нуклеоники? Я-то думала, что мы живем в эру планового спермоконтроля.

— Это тоже, но прежде всего — в эру ядерной энергии или даже ее упадка, если верить сообщениям об успехах энергетики, связанных с использованием сверхновых.

— Эра ядерной энергии… Я что-то ничего такого не могу с ходу припомнить, хотя это должно было быть чем-то очень серьезным, если Спиллейн лично обратился к Моргану.

— Ты права. И тот, кто подсунет Моргану удачный проект празднования юбилея, может рассчитывать на кресло его заместителя. Займемся этим вместе, Тора, одна голова хорошо — две гораздо лучше.

Тора свысока посмотрела на Бетатрома.

— Ты видишь, мистер Бетатром, как я смотрю на тебя свысока? Это кому же ты тут пытаешься очки втереть?

— То есть, хочешь сказать, что у тебя уже что-то есть на примете?

— Увы, дядюшка! — расхохоталась Тора. — Но даже если бы что-то и было, мне и в голову не пришло бы с тобою делиться!

— Ну и вреднюга же ты, немчура этакая, да и волос на тебе меньше, чем я надеялся!

В последующие два дня Тора Пибрайт без устали нажимала на кнопки, собирая информацию. Пятеро ее коллег в пяти иных столицах тоже не теряли времени даром. На третий день с нею связался Фесс Рид. Тора хорошо его знала как по совместной работе, так и по совместным оргиям; как-то они вместе работали по заданию Галлюциногенной монополии — это было еще до американо-американской заварухи в тридцать пятом году. Фесс осторожничал, но Тора с первых секунд разговора поняла, что ему позарез нужно что-то у нее узнать.

— Ну как ты там, Тора? Придумала что-нибудь?

— Обдумываю пару вариантов. А как у тебя?

— Да так пока… — Фесс нерешительно крутил в руках игральные кости, не поднимая глаз к экрану. — Может, стоит возвести какой-нибудь новый колоссальный памятник или, скажем, отреставрировать Стоунхендж… Что-то в этом роде.

— Неплохая идея, Фесс! Ты уже подкинул ее Моргану?

— Гм… Да, чуть не забыл! Тебе не кажется, что Морган только пытался нас завести, а на самом деле у него уже есть какая-то задумка?

— Будто ты его не знаешь! Он же платит нам за то, чтобы мы искали свои собственные концепции. А с чего это вдруг тебе пришло такое в голову?

Фесс машинально почесал затылок.

— Да понимаешь, разговаривая с нами, он вертел что-то в руках. Не кости, как обычно. Что-то иное. Так я подумал, не было ли в том намека…

Тора была смешлива по натуре, вот и теперь расхохоталась во весь голос.

— Ох уж ты придумаешь, сыщик доморощенный! Это же были внутриматочные спирали! Ты что, спиралей никогда не видел?

— Внутриматочные спирали! Ничего себе! И знаешь, Тора, я и в самом деле никогда в жизни их не видел.

— Задар, скорее всего, получил их от корпорации внутриматочных вкладышей в качестве образцов продукции. Такие спирали вставляют всем младенцам женского пола, они растут вместе с телом и препятствуют зачатию до самой старости, если не поступит деблокирующий сигнал с Центрального компьютера.

— Спирали! А я ломаю голову, что за штучками Морган забавляется… Ну, спасибо за информацию, Тора… и надеюсь услышать, что и тебе компьютер дал шанс.

— Ох спасибо, Фесс, боюсь, это уже не для меня.

Она отключилась. Ах, старина Фесс, это же надо — не узнать спираль… Но это слово… Спираль… Старинное слово, которое лишь недавно обрело новое, важное для современного ей мира значение… Сейчас внутриматочные вкладыши превратились в последнюю надежду человечества, оказавшегося на краю пропасти… Перенаселенность… Их стали в обязательном порядке использовать незадолго до ее рождения, сразу же после испано-итальянского конфликта.