Мама приехала в пять часов вечера и привезла все, о чем Биби просила. Спустя несколько минут позвонил отец. Он предложил поужинать в ее палате, но не больничной едой, а высококалорийной, жирной пищей на вынос, любой, какую она только ни пожелает. Чизбургеры? Молочные коктейли? Буррито? Пицца «Четыре сыра»? Все что угодно!

– Нет, папа. Мама устала…

Нэнси принялась протестовать, но Биби подняла руку, призывая ее к тишине.

– Вы оба устали. Два последних дня выдались трудными для нас всех. Давайте ты и мама поужинаете, но вдвоем. И еще закажите бутылку хорошего вина. Договорились? Я никуда не пойду. Я хочу кое-что поискать в интернете, пока буду есть, а потом лягу спать пораньше. Прошлой ночью я плохо спала. Я попросила дать мне успокоительное. Хочу самое позднее к семи часам видеть во сне одного котика.

Чтобы спровадить Нэнси из палаты и отправить ее ужинать, Биби пришлось проводить маму к лифту. Не давая левой ноге ни малейшего шанса волочиться, а спине сутулиться, словно у Квазимодо с сиськами, девушка шла, расправив плечи и высоко подняв голову.

– А как с покалыванием и зудом? – поинтересовалась Нэнси. – Те пятьдесят мобильников на виброзвонке ты до сих пор ощущаешь?

– Теперь получше, а прогорклого вкуса у меня во рту сегодня вообще не было.

– Детка, вижу, ты сейчас почти не используешь левую руку.

– Почесаться я и правой могу.

Они вышли на площадку перед лифтами. Дверцы одной кабинки разъехались, но Нэнси в нее не вошла.

– Все это неправильно. Я не могу просто взять и уйти.

Когда дверцы начали съезжаться, Биби их заблокировала.

– Мама, нам не стоит вести себя так, словно ничего не произошло. Если мы только и будем делать, что стоять и обниматься друг с другом семь дней подряд, двадцать четыре часа в сутки, то рискуем очень скоро съехать с катушек.

Нэнси хотела что-то сказать, но не смогла. Губы ее дрожали. Биби поцеловала мать в щеку.

– Я люблю тебя, а теперь уходи. Хорошо поешь… выпей… Живи, мама, живи. Я уверена в том, что советую…

Вернувшись к себе в палату, Биби уселась на небольшой столик у окна и через лэптоп постаралась больше узнать о противораковых и цитотоксических препаратах. Алкилирующие препараты… Нитрозомочевина… Антиметаболиты… Митотические ингибиторы… По крайней мере, болезнь помогла расширить ее словарный запас.

Когда мартовский день, приближаясь к вечеру, оделся в багрянец, санитарка прикатила поднос с ужином. Статья о побочных эффектах химиотерапии явно не способствовала правильному пищеварению, поэтому Биби, пока ела, смотрела смешное видео с собаками на Ютубе.

Кризис случился, когда она поднялась со стула, намереваясь пойти сполоснуть руки. Внезапная боль едва не расколола ей череп. Девушка чуть не упала на колени. Пошатываясь, она добралась до кровати и нажала кнопку вызова медсестры.

Неожиданная боль могла быть симптомом глиоматоза, последствием давления на мозг, хотя такие головные боли в основном случаются по утрам. Во время вчерашнего обследования не было выявлено избытка спинномозговой жидкости.

– Водянки головного мозга не наблюдается, – говорил врач.

Возможно, что-то поменялось?

Приподняв изголовье кровати, Биби села, обхватив голову руками и воображая себе, как кости деформируются с каждой вспышкой боли. Пришла медсестра, задала несколько вопросов, вышла и вернулась с аспирином и еще каким-то лекарством.