– На набережную, – привычно повелевающим тоном приказал он. – Знаешь там высотки?

Ничего не ответив, но твердо решив при случае поставить борзого юношу на место, я смиренно приняла на себя роль таксиста и через некоторое время уже парковалась в престижном районе нашего города возле высотного дома, как будто построенного исключительно из стекла.

Как-то уж слишком долго ехал вверх вполне современный скоростной лифт, и я уже собиралась поинтересоваться, не на вертолетной ли площадке находится квартира Сергея. Но в этот момент лифт наконец остановился, дверцы раскрылись. Не увидев в окнах холла ничего, кроме чистого неба, я поняла, что мы на самом верху.

– Последний этаж, – с видимым удовольствием сообщил Сергей, не дожидаясь вопросов. – Прикольно. Как в воздухе висишь. Я, когда узнал, что здесь будут строить эти дома, сразу отцу сказал: хочу хату на последнем этаже. Там еще сверху технический есть, но это уж на любителя. Там, кажется, жить нельзя. Хотя помещения какие-то имеются, даже, по-моему, снимает кто-то. То ли художники, то ли писатели какие-то, у них там постоянно телки тусуются.

Говоря это, Сергей подошел к одной из массивных дверей и начал отпирать мудреные засовы.

Ни на минуту не забывая, что я сейчас на работе, я оценивала все встречающиеся на пути объекты прежде всего с точки зрения безопасности. Дверь в квартиру Сергея показалась мне вполне надежной. Она была самой современной и весьма солидной на вид. Сразу становилось понятно, что вскрыть ее можно разве что с помощью килограмма-другого тротила.

Это мне понравилось и вселило надежду на то, что, ненадолго оставив здесь клиента без присмотра, я не подвергну его особому риску.

Двухкомнатная квартира, по площади далеко оставлявшая позади четырехкомнатную на Тимирязева, была скромно отделана в минималистском стиле.

– Я хочу здесь все эти перегородки снести, – говорил гостеприимный хозяин, указывая на стены, – сделать типа студию. Чтоб простор был.

Отметив про себя, что здесь в общем-то и сейчас не тесно, я не стала высказываться по поводу этой идеи и сосредоточилась на выполнении своих прямых обязанностей. Обойдя все комнаты и убедившись, что все в порядке, я прошла в кухню, интерьер которой гораздо больше напоминал внутренности дизайнерского кафе, чем обстановку хозяйственного помещения частной квартиры.

– На такой высоте никто не залетает, ни комары, ни мухи, – произнес Сергей, открывая балконную дверь в кухне. – Даже сетки не нужны. Разве орел какой-нибудь приблудный.

Он открыл внешнее остекление лоджии и впустил в комнату свежайший речной воздух, потом щелкнул кнопкой электрического чайника и направился в ванную.

– Короче, ты тут располагайся, – на ходу говорил хозяин. – Чайку попей, отдохни. А я сейчас. Хоть морду в порядок приведу.

Перейдя из кухни в просторный зал, я взяла пульт и принялась щелкать кнопками, каждую минуту меняя картинку на огромных размеров плазме, вместо ковра висевшей на стене.

Среди слов дикторов и киногероев, время от времени перемежающихся бодрыми музыкальными темами рекламных роликов, мне вдруг почудился посторонний звук, идущий из кухни. Сбавила громкость, прислушалась, но не услышала ничего подозрительного. Чтобы удостовериться, что ничего экстраординарного не происходит, я прошла на кухню и обнаружила ее такой же пустой, какой она была, когда мы ее оставили, с той лишь разницей, что чайник уже закипел и на корпусе не горела лампочка.

– Может, перекусим чего-нибудь? А то я что-то, похоже, проголодался, – произнес, входя следом за мной, Сергей.

Отмытый от размазанных кровоподтеков, он оказался довольно симпатичным парнем, чем-то напоминающим Эштона Катчера, только со светлыми волосами.