Татьяна Петухова посмотрела ей вслед с презрением.

— Подумаешь! Были бы у меня права, я бы с этой Иркой никогда не связалась! Но мне пока нельзя, — с сожалением добавила она. — За мной это… Глаз да глаз!

— Таня, где бы нам посидеть? — спросил майор. — Мороженое хотите?

Девушка тяжело вздохнула.

— Я пиво очень люблю. И сладкое люблю. Все люблю. А эти садисты… — Она выразительно глянула на двери агентства. — Голодом меня морили! Ненавижу!

После короткого обсуждения они отправились в кафе, яркую вывеску которого Сергей Павлович приметил издалека. У Волнистого было предчувствие, что он сейчас узнает много интересного. Пусть даже эта информация влетит в копеечку. Не сидеть же в кафе за счет Петуховой! Но ту, похоже, такие мелочи не смущали. Достав крупную купюру, она сунула ее растерявшемуся лейтенанту со словами:

— Сходи в бар, пива принеси.

Похоже, что все мужчины делились ею на две категории: прислуга и товар, выставленный в свободную продажу. Лейтенанта Попугайчика она сразу же отнесла к объектам, которые можно и нужно эксплуатировать. С майором Волнистым пока еще церемонилась. Потом решила использовать его в качестве жилетки, в которую можно поплакаться.

— Нет, как будто это я во всем виновата! Мой отец работает вместе с Иркиным. Короче, бизнес у них совместный. Партнеры. Вот ее папаша и обратился ко мне с просьбой: мол, познакомь Ирочку с приличным парнем. Чтоб красивый, как картинка, манеры хорошие и — бедный. Прикормим, оденем, квартирку прикупим — и пусть молодые живут. Чтоб внуки были здоровые и красивые. Я‑то по доброте душевной помочь хотела. Ирка — свинья неблагодарная. Вот мне, — Татьяна гордо вскинула красивую голову, — мне не надо мужа покупать.

Сергей Павлович в этом и не сомневался. Девушка была Настоящей красавицей, даже несмотря на сильно увеличившиеся со времен ее царствования объемы груди и бедер. Не верилось, что когда‑то Татьяна была бесплотной, и Дик даже прозвал ее Танцурой. Теперь девушка набрала запрограммированный природой вес, двигалась плавно, держалась уверенно. И, похоже, не страдала от того, что потеряла возможность выходить на подиум.

— Вы знали Нэтти? — спросил Сергей Павлович.

— Нет. Но наслышана. Я долго в больнице лежала, а потом отец меня все по курортам возил.

— А с каким диагнозом вы попали в больницу?

— Передозировка, — коротко ответила Татьяна. — Наркотиками накачалась.

— Что же вы так?

— А вы бы сами попробовали! Когда при ежедневной пахоте голодом морят! Да, мне раньше хотелось стать какой‑нибудь «мисс». Но Эжени — она же сумасшедшая! Садистка! У нее дома даже пожрать толком нечего. Мне все время хотелось убежать к маме. Она так классно готовит! Вы знаете, что такое постоянное чувство голода? А ты знаешь? — вцепилась она в лейтенанта Попугайчика, который как раз опустил на стол огромные кружки с пенящимся пивом. Тот отрицательно покачал головой, а Татьяна отхлебнула из кружки и с чувством сказала: — Класс! Ненавижу вегетарианство! Иметь столько денег и ничего не жрать — это мазохизм! А эти ужасные тренажеры! Эти упражнения! Знаете, я назло познакомила Алекса с Иркой. Терпеть его не могу! Он и ко мне подкатывался. Только Алекс такой дурак, что меня от него тошнит! Ирка — это то, чего он заслуживает!

«А девица не так глупа, — тут же подумал майор. — И как ее угораздило подсесть на наркотики? Кто дал?» Татьяна Петухова пила свое пиво и рассказывала о том, насколько ей стало легче жить после того, как она рассталась со своим королевским эскортом.