Елена Усачева. Если бросить камень вверх
Уехал
Отец выставил чемодан в коридор и огляделся. Тугая, без рукавов майка, обтягивающая уже несколько рыхлое тело, на шее короткая нитка бус из глиняных продолговатых бусин. На запястьях шнурки и браслеты. Выцветшие шорты, сандалии. – Я поехал! – бросил отец собственному отражению в зеркале и слегка вытянул губы. Черная оправа очков, темные короткие волосы, небольшая бородка-эспаньолка. Мешки под глазами. Не спал ночь. – Ты замерзнешь. Мать все-таки вышла из комнаты, утомленно прислонилась к дверному косяку. На ней шорты и майка. Длинные тонкие ноги. Лицо уставшее. Когда отец уезжает, она всегда такая: словно ей очень тяжело жить. Саша посмотрела на мать, взглянула на отца и вздохнула. На улице осень, могли бы теплее одеться. Могли бы сказать, что рады. Могли бы… А они – вечно дуются друг на друга. Это был повторяющийся спектакль под названием «Отъезд». Вьетнам, Никарагуа, Аргентина, США. В этот раз Непал. Сходить, что ли, посмотреть по карте, где это. Наверняка страна вечного лета, обезьян и слонов. А еще там должен быть океан. Саша никогда не видела океана. Здорово, наверное, – широкая полоса песчаного пляжа, лениво набегающая короткая волна. Или не здорово? Эй, кто был, расскажите! – Разберетесь тут без меня, – буркнул отец и посмотрел на Сашу. Саша ничего не ответила. Не сказала, что будет скучать, что не хочет этой поездки. Что разобраться – они разберутся, но будет все это уже не то. Криво и косо. Без папы. Последним из квартиры выбрался чемодан. Он хищным бегемотом растопырился на пороге, подпрыгнул. Дверь закрылась. Надо было сказать, конечно. Но теперь уже поздно. – Пишите письма мелким почерком, – бросила мать закрытой двери и исчезла в своей комнате. – Вы что-нибудь ели? – крикнула уже оттуда. – Не ели, – выглянул в коридор Арсений. – А мне, между прочим, на тренировку. – Вот и поешь на тренировке, – огрызнулась Саша, уходя к себе. – Мама! – Арсений применил запрещенный прием – добавил в голос гнусавость. Саша вцепилась в спинку кресла, до которого успела добраться. Нет, все-таки ураган неизбежен. Если пришли тучи, дождь пойдет. – Са-ша, – протянула мама. – Чего? – сунула нос в коридор девушка. – Ты не видела, куда я положила свою банковскую карточку? – В кошельке? Сказала и прислушалась. Грохнулся стул, хлопнула дверца шкафа. – Да что же это! – на кого-то обиделась мама. Зазвенели ключи, что-то с шорохом и шуршанием посыпалось на пол. – А где мой кошелек? – спросила мама. Саша глянула вдоль коридора. Направо кухня, налево место обитания Арсения и маленькой Варвары. Варвары нет, утащить некому. И если здесь не колдовал злой дух… – На кухне. – Откуда же на кухне? – крикнула мама, и из комнаты раздался звук разрываемой бумаги. Саша повернула направо. Кошелек лежал на столешнице около подставки с ножами. На серой столешнице красный кошелек. Банковская карточка внутри. Все в порядке! – Вот твой кошелек. Мама сидела на полу, скрестив ноги, рассматривала большой лист бумаги. Не ватман, половинка. Криво оторваная половинка. Чертеж дома. Этажа три, кажется, Саша разглядеть не успела. – Нет, не годится! – Мама с явным наслаждением разорвала рисунок и, скомкав, бросила на пол. – Как-то это все не то. А для Саши так ничего себе. |
