Эштон молча повиновался. Поднявшись с кровати, он посмотрел на того, кто держал пистолет, целясь ему в сердце. «И как этот тощий и долговязый юнец может обладать таким густым мужественным баритоном?» — промелькнуло у него.

Когда же он посмотрел в голодные голубые глаза молодого человека, у него не осталось ни малейших сомнений в том, что у этого юноши хватит мужества, решимости и гнева, чтобы исполнить свою угрозу. Не сводя взгляда с виконта, юнец шагнул к изголовью кровати, чтобы отвязать руку сестры. Эштон увидел сходство в лицах девушки на кровати и молодого человека с пистолетом. Лицо юноши было по-девичьи хорошеньким, хотя гнев и ожесточил его черты.

Взглянув на Пенелопу, Эштон увидел, что она никак не может отвязать вторую руку. Он перевел взгляд на юношу и сказал:

— Если позволите, я помогу.

— Только без фокусов, — заявил Артемис.

— Слово чести.

Молодой человек кивнул, и Эштон быстро отвязал запястье Пенелопы, затем молча отступил от кровати. Девушка попыталась сесть, и Эштон нахмурился, глядя на ее неуклюжие попытки сделать это. Она вела себя так, словно была пьяна, но он не уловил запаха спиртного в ее дыхании. Виконт пристально смотрел на нее, когда она возилась со своим нарядом в тщетных попытках добиться хоть какого-то подобия скромности.

— Вас долго держали связанной? — спросил он.

К своему стыду, он не спросил ее об этом раньше и не торопился развязывать, когда она сама попросила.

— Нет-нет. Впрочем, не знаю. Кажется, не очень долго, — ответила Пенелопа. Она начала замечать весьма тревожные симптомы — ни руки, ни ноги ее не слушались. — Где моя одежда? Я думаю, что мне надо поскорее одеться. То мерзкое зелье, которое миссис Крэтчитт влила мне в горло… Мне сейчас от него плохо. Думаю, что скоро мне станет совсем плохо. Боюсь, что скоро я потеряю сознание. Очень скоро.

Эштон выругался и услышал, что Артемис последовал его примеру.

— Я принесу ей одежду, — пробормотал виконт. Он обвел взглядом комнату и увидел стопку одежды на полу у самой двери. — Убери пистолет, — сказал он Артемису, раскладывая одежду Пенелопы на кровати. — Тебе понадобится помощь, один ты ее одеть не сможешь. — Эштон вздохнул, увидев колебание юноши. — Я и так уже видел все, что мог, так что переживать из-за этого немного поздновато. И у меня нет никакого желания брать женщину, которую пришлось опоить наркотиками, чтобы она разделила со мной постель.

— Немного поздновато? — переспросил Артемис. — Насколько поздно?

Эштон не мог припомнить никого из своих знакомых, кто мог бы вложить в свои слова столько гнева и ярости.

— Поздновато, но совсем не поздно, — ответил Эштон и облегченно вздохнул, когда юноша убрал пистолет и подошел, чтобы помочь ему одеть Пенелопу.

— Но так я буду совсем голой! — возмутилась Пенелопа, когда брат с Эштоном начали снимать с нее тонкую рубашку, надетую по приказу миссис Крэтчитт.

— Ты и сейчас все равно, что голая, — пробормотал Артемис и, нахмурившись, посмотрел сестре в глаза: — Тебе дали какое-то зелье?

— Миссис Крэтчитт влила мне что-то в горло. Оно на какое-то время сделало меня очень спокойной, готовой принять свою судьбу. А теперь сильно кружится голова и подташнивает. Как вы меня нашли?

— Пол выбрался из дома и какое-то время крался следом за тобой. Он увидел, как тебя схватили, прибежал домой и рассказал обо всем мне. А я уже и так почувствовал — что-то случилось, потому был готов сразу же отправиться за тобой.

— Я ужасно напугалась…

— Да, знаю.