— Чарлз, это Чарлз. И я думаю, два мальчика пострадали. Впрочем, не очень серьезно. — Она пристально посмотрела на виконта. — Полагаю, сегодня все закончится.

Эштон почувствовал, как по спине его пробежал холодок. Снова взглянув на леди Олимпию, он вдруг заметил, что ее синие глаза приобрели необычайно яркий оттенок, и казалось даже, что они пылали синим пламенем.

— Вот! — воскликнула Олимпия, высунувшись из окна. — Кузен Лео мчится к «Хижине Уэрлока»! И похоже, с ним кузен Андрас.

В следующее мгновение Эштон увидел двух всадников — искусно лавируя между экипажами, они пробирались в сторону дома Уэрлоков.

— У них тоже особое видение?

— Нет. Но когда кто-то из нас ранен, мы все это чувствуем. Я думаю, Хлоя сообщила Лео все, что он должен был знать, потому что видение есть у нее. По той же причине мы с Аргусом приехали в Лондон. Между нами существует связь, если это можно так назвать. Полагаю, эта связь установилась много лет назад, когда жизнь таких, как мы, была очень и очень опасной.

В ее словах была своя логика. Возможно, странная, но все же логика. Они чувствовали угрозу, потому что каждого из них могли в любой момент обвинить в колдовстве и приговорить к сожжению. И тогда, применив свои особые дары, они создали некий тайный язык, позволивший выжить хотя бы некоторым из них.

Эштон вновь подумал о Пенелопе. Она в опасности, но сумеет ли он вовремя прийти ей на помощь? Он знал, что сейчас ее охраняет только один слуга, поскольку Неда он увидел у кареты, в которой приехала леди Олимпия с Полом и Джуно. Они все знали о том, как опасен Чарлз, и все же оставили ее одну с детьми, почти без охраны. А вдруг Чарлз пробрался в дом? Что, если Пенелопа уже мертва?..

Эштон снова и снова говорил себе, что с ней не могло случиться ничего страшного. Судьба не могла быть настолько жестока к нему, чтобы приоткрыть завесу, позволить увидеть счастливое будущее — и тут же отнять у него это будущее. Он ведь был так близок к тому, чтобы освободиться от Хаттон-Муров — либо получив деньги на уплату долга, либо доказав, что они совершили преступления. Эштон хотел достойно выглядеть перед Пенелопой, предстать перед ней человеком, свободным от долгов и с кое-какими деньгами в кармане. До осуществления этой мечты было рукой подать, но вот сейчас…

Двое всадников, что проехали мимо них, уже были у дома Пенелопы, когда туда подъехала карета. Олимпия представила мужчин друг другу. Эштон не мог не заметить фамильного сходства этих двоих со всеми остальными Уэрлоками — в них была та же необыкновенная красота и горделивая осанка уверенных в себе людей. «Наверное, в семействе, пережившем не один век ожесточенных преследований, — думал Эштон, — могут рождаться только такие красивые и сильные люди, и в этом нет ничего удивительного».

Виконту хотелось тотчас же ворваться в дом и найти Пенелопу, но он сдержался. «Сейчас не время для импульсивных поступков», — сказал он себе. Увидев Неда рядом с раненым братом, Эштон подошел к ним. И то, что он увидел, ошеломило его. Он ведь не зря выбрал в охранники Пенелопы этих близнецов — самых крепких и сильных из слуг, к тому же великолепных борцов. И трудно было поверить, что субтильный Чарлз смог одолеть гиганта Теда.

— Он не в своем уме, милорд, — сказал Тед. — По глазам видно.

— Так он там один? Лорд Чарлз Хаттон-Мур?

Тед кивнул и поморщился от боли.

— Да, один. На вид — настоящий джентльмен, но драться умеет не хуже портового грузчика. Я думал, что имею дело с джентльменом, а он ударил меня ногой в пах, а потом еще и по голове. Я растерялся, и он меня одолел. — Тед покачал головой и, поморщившись, добавил: — С этим человеком что-то не так, уж поверьте мне.