Ее приданое может вытащить твою семью из долговой ямы, но какой ценой?
Ответ на этот вопрос Эштон предпочел бы найти до того, как пойдет к алтарю с леди Клариссой. И ему вдруг пришло в голову, что пришло время присмотреться к другим богатым наследницам.
Ближе к вечеру, когда Эштон вернулся домой, голова его нещадно болела. Виконт не особенно обрадовался, увидев всех своих четырех друзей, поджидавших его в кабинете, но весьма одобрительно отнесся к бренди, что принес с собой Виктор. Только после нескольких добрых глотков согревающего напитка он успокоился и смог начать разговор, ради которого, очевидно, и пришли к нему друзья. Эштон решил ответить на все их возможные вопросы о Клариссе еще до того, как они станут их задавать.
— Моя невеста не очень-то довольна кольцом, — сообщил он. — Она ясно дала понять, что хотела получить от меня изумруд Радмуров. И она, и ее брат выразили удивление по поводу того, что известие о помолвке вызвало у меня досаду. Они якобы были абсолютно уверены в том, что все и так давно решено. Впрочем, Кларисса любезно предложила мне отозвать оглашение.
— И ты от этого предложения, разумеется, вежливо отказался, — сказал Брант.
— Да, разумеется. Зовите меня алчным ублюдком, но мне нужны эти деньги. Я едва свожу концы с концами. — Эштон поморщился. — Если только не произойдет чудо, я скоро стану мужем леди Клариссы. У меня нет выбора. Особенно сейчас, когда я узнал, что лорд Чарлз выкупил почти все векселя моего отца.
— Он тебе угрожал?
— Не буквально, но ведь такие вещи не говорят в лоб, не так ли? Информация о векселях прозвучала очень вовремя — когда мы обсуждали брачный контракт. Так что последствия моего отказа будут весьма очевидны. Либо я женюсь на Клариссе, либо Чарлз потребует немедленной выплаты по всем долгам. А вот этого требования я при всем желании выполнить не смогу, даже если лишу всю семью последних средств к существованию. Часть приданого Клариссы так или иначе пойдет в уплату долга, так что я получу даже меньше, чем рассчитывал. — Эштон решительно покачал головой, когда все его друзья заговорили одновременно. — Нет-нет, никаких ссуд. С меня хватит тех долгов, что наделал мой отец. Не хватало мне еще и самому влезать в долги.
— Напрасно отказываешься, — сказал Брант. — Но сейчас не будем об этом спорить. Пока мы ждали тебя, Марстон принес нам информацию об Уэрлоках — как и обещал.
Эштон обвел взглядом друзей:
— Собираетесь сообщить мне что-то неприятное?
— С этим можно и подождать, — ответил Брант.
— Нет уж, выкладывайте! Выкладывайте все!
— Что ж, в таком случае… Хотя Марстон сказал нам, что он еще не вполне закончил отчет, генеалогическое древо, им нарисованное, выглядит весьма впечатляюще. Уэрлоки и Воны уже давно связаны родственными узами с наиболее значительными семействами Англии. В настоящий момент наибольший интерес для тебя и для всех нас представляет некий маркиз Солтервуд, один из Уэрлоков, который женился на Минерве Уэрлок, своей очень дальней родственнице. В этом браке родился один ребенок, девочка. Маркиз умер через десять лет после свадьбы, почти день в день. Через три года после смерти маркиза его вдова вышла замуж за барона Хаверстайла и погибла на четвертом году брака вместе со своим мужем во время кораблекрушения. Но до этого барон удочерил ее первого ребенка, и в результате удочерения девочка получила имя Пенелопа Уэрлок Хаттон-Мур.
— Проклятие… — пробормотал Эштон и тяжко вздохнул.
Глава 5
— Жаль, что ты не слышал ее, Артемис. — Пенелопа замешивала тесто, в то время как брат лущил горох. — Она была в ярости от того, что Радмур подарил ей… Как же она выразилась?. |