— И это не является для тебя доказательством? — спросил Корнелл. — Возможно, все, что говорят об этом клане, не просто слухи. Подумай о том, как долго ходят эти слухи. Не один десяток лет. Тебе не кажется, что во всем этом есть доля истины?

— Неужели ты действительно веришь, что кто-то может общаться с призраками? — проговорил Эштон.

— А почему бы и нет? То есть я не хочу сказать, что верю в это, но почему ты не допускаешь того, что такое в принципе возможно? И вообще, как доказать, что такого не может быть? Она заявляет, что видит духов и говорит с ними, а ты этого не можешь, вот и все. Но почему же ты считаешь, что никто не может? Почему не веришь ей? Тебе не кажется, что ты ошибаешься в своих суждениях? И вот еще что… Насколько мне известно, все ее родственники не отличаются общительностью, а тебе она почему-то сообщила о своем даре.

— Это произошло у миссис Крэтчитт. Произошло случайно. — Эштон вздохнул и, увидев живейший интерес в глазах друзей, рассказал им то, что услышал, не упомянув только имени призрака. — Так вот, старшие мальчики сейчас пытаются выяснить, что имел в виду тот призрак. Похоже, их план состоит в том, чтобы под видом нищих просить милостыню возле борделя и шпионить за всеми, кто заходит туда с черного хода.

— Они могут попасть в беду.

— Этого я и боюсь, — ответил Эштон. — У меня была мысль прогуляться в тот район, чтобы посмотреть, не слишком ли дерзко они себя ведут, но сегодня я должен присутствовать на званом вечере у леди Стентон.

— Леди Стентон известна тем, что устраивает самые скучные приемы во всем Лондоне, — заметил Корнелл. — Ты не можешь под каким-нибудь благовидным предлогом устраниться?

— Нет, не могу. — Эштон с рассеянным видом барабанил пальцами по столу. — Артемис считает, что за похищением Пенелопы стоит Чарлз, что он собирался побаловаться с ней какое-то время, а потом от нее избавиться. «Жадность и похоть владеют им» — так заявил Артемис. Я решил, что для дела будет лучше, если я какое-то время буду изображать примерного жениха. Возможно, мне удастся узнать нечто такое, что либо подтвердит подозрения мальчика, либо развеет. Однако я возьму с собой свою мать, потому что в этом случае Чарлзу придется сопровождать сестру. И еще я рассчитываю на то, что мама даст мне повод уйти как можно раньше и проследить за мальчиками.

— Может, нам стоит присмотреть за ними, пока ты будешь обхаживать свою невесту?

Эштон немного подумал, потом кивнул: — Да, наверное, так будет лучше. Конечно, они смышленые мальчишки, и, возможно, им удастся что-либо разузнать, если они действительно обладают сверхъестественными способностями. Но все же следует проявить благоразумие и позаботиться о том, чтобы с ними ничего не случилось. Боюсь, они сильно рискуют…

— Не беспокойся. Мы проследим, чтобы с ними ничего не произошло. А ты приезжай поскорее.

Три долгих часа, проведенных у леди Стентон, показались Эштону настоящей пыткой, и он искренне считал себя мучеником. Кларисса же была ослепительна в своем зеленом бархатном платье с кринолином, украшенном богатым кружевом и оборками. Ее искусно завитые волосы ниспадали на плечи красивыми локонами и были украшены жемчугом и разноцветными перьями. Но ее красота уже нисколько не впечатляла Эштона, ибо теперь он видел жестокость и расчетливую хитрость в ее глазах, и каждое сказанное ею слово, казалось, сочилось ядом. Три часа в ее обществе ужасно его утомили, и Эштон принялся искать свою мать — она еще по дороге в гости любезно согласилась сослаться на головную боль и дать сыну повод увезти ее домой, когда он об этом попросит.