— Некуда было деваться. К тому же не исключено, что ты права, а я мечтаю о подвигах. Честное слово: сплю и вижу себя героем. — Питер лукаво улыбнулся, и широкое простоватое лицо сразу похорошело. — Дом выглядит пустым. Может быть, пойдем прямо сейчас и освободим узника?

— Почему бы и нет?

— Но ты выглядишь разочарованной.

— Всего лишь потому, что представляла, как мы крадемся во тьме безлунной ночи, одетые в черное, а возможно, даже в масках. — Кузены рассмеялись, а Лорелей с улыбкой поднялась. — Как бы то ни было, а наблюдаем мы уже целый час, и за это время не заметили ни единой живой души. Пожалуй, можно начинать операцию.

Она расправила юбку и пошла вниз по склону.

— А как же Вейл?

Лорелей остановилась и посмотрела туда, где в траве крепко спала горничная.

— Почему бы не оставить ее здесь? Лучшего места для отдыха и не придумаешь.

Питер энергично покачал головой, и светлые кудри взметнулись, словно от порыва ветра.

— Если она проснется и увидит, что нас нет, то очень расстроится.

Слово «расстроится» плохо подходило к той бурной сцене, которую устроила бы Вейл, обнаружив, что госпожа исчезла. Служанка питала склонность к бурному, почти театральному проявлению чувств. Лорелей решила не рисковать; подошла к мирно посапывающей горничной и осторожно разбудила.

Вейл с готовностью встала и отряхнула платье.

— Возвращаемся домой, миледи?

Однако ответить мисс Сандан так и не успела. Питер и Сайрус дернули обеих за руки и заставили упасть в траву. Прежде чем Лорелей успела возмутиться, Питер молча показал на трех приближающихся всадников. Она благодарно похлопала сообразительного кузена по руке и внимательно посмотрела на чужаков: те только что спешились возле дома.

Один из них выглядел джентльменом, зато двое других напоминали отъявленных бандитов. Приезжих никто не встретил. Никто не вышел, чтобы принять лошадей, и даже дверь они открыли сами. Значит, дом действительно пустовал. Разумеется, если не считать пленника, сэра Аргуса Уэрлока. Сомнений не осталось: странный посетитель розария, скорее всего, действительно томился в подвале, за маленькими зарешеченными окнами, а трое всадников, должно быть, приехали, чтобы продолжить истязания. Больше всего на свете Лорелей сейчас хотелось вскочить, подбежать к дому и каким-то неведомым способом задержать злодеев, не позволить им войти внутрь. Но пришлось обуздать порыв и остаться на месте, под прикрытием высокой травы. Люди были хорошо вооружены: одним метким выстрелом убрали бы помеху и продолжили свое дело.

— Но зачем же эти трое приехали в пустой дом? — недоуменно прошептал Питер. — Никто их не сопровождает и не встречает, не принимает лошадей и не открывает дверь. Смотри, каждый вооружен. Зачем оружие там, где не с кем сражаться? А двое и вообще выглядят как разбойники.

— Самые настоящие палачи, — согласилась Лорелей. Сердце подсказывало, что сэру Аргусу угрожает смертельная опасность. Неужели они пришли слишком поздно? Неужели не удастся помочь? — Я думаю о том же.

— Скорее всего, дом ты определила правильно, но вот попасть туда сейчас вряд ли удастся.

— А мы и не пойдем. Просто посмотрим, что происходит, а ночью попытаемся незаметно проникнуть в подвал.

— А ты уверена, что это не опасно? — уточнил осторожный Сайрус.

— Ровно настолько, насколько вообще можно быть в чем-то уверенной, — пожала плечами Лорелей. — Вряд ли эти люди здесь живут. Питер прав: слуг не видно, трубы не дымят, и даже лошади остались оседланными.

Сайрус понимающе кивнул:

— Значит, вернувшись ночью, мы сразу узнаем, здесь ли они: если уедут, то и лошадей не будет.