– Почему вы ненавидите шотландцев?

Она покраснела до корней волос, даже шея порозовела.

– Если не возражаете, мне не хотелось бы обсуждать этот вопрос с шотландцем.

– Вы можете мне сказать. Обещаю, я не буду кусаться.

Поколебавшись, Аннелия ответила:

– Я слышала о них очень много плохого. Говорят, они еще более жестоки, чем остальные люди Паскаля.

Корт глубоко вздохнул. Он не мог не признать, что те слухи, которые они сами о себе распространяли, оказались полезными. Слухи о звериной жестокости шотландцев.

Увидев, как с громогласными криками наступали могучие воины, противник бежал без оглядки.

Фермеры и работники ранчо убегали с такой скоростью, что даже Нилл, кузен Корта, не мог поразить последнего убегавшего шпагой.

Только один воин и его люди смогли устоять...

Корт наблюдал, как Аннелия пригладила совсем не помятую юбку, на этот раз ярко-красную, и опять спросил:

– А что вы думали о шотландцах до того, как мы появились здесь?

Она нахмурилась, явно испытывая смущение.

– Я вообще не думала о шотландцах.

– А теперь?

– А теперь, когда вы оказались у меня в доме, убедилась, что слухи эти вполне достоверны.

Он недовольно махнул рукой, на которой была гипсовая повязка. А она, скрестив руки на груди, продолжала:

– Насилие окружает вас, это видно по вашему избитому телу и по ссадинам на пальцах. Сначала я не поняла, откуда они, но потом сообразила, что это следы от зубов тех, кого вы били в лицо.

Корт кивнул, пораженный ее наблюдательностью. Все действительно было именно так. Он не без удовольствия вспомнил, как разбил испанцу лицо. Целый час испанец плевался кровью.

– У вас богатая история, судя по вашим шрамам, – продолжала Аннелия. – Я слышала, ваши люди объединяются...

– В кланы, – перебил ее Корт. Аннелия пожала плечами.

– И эти кланы без конца воюют друг с другом. Войны интересуют вас больше, чем культура и искусство. – Аннелия помолчала и после непродолжительной паузы продолжила: – Вы дурно воспитаны. Вам Стоило огромных усилий поблагодарить меня за то, что я спасла вам жизнь.

– Это потому, что я не привык быть кому-нибудь обязанным.

Она приподняла брови, выражение ее лица ясно говорило о том, что, если он будет перебивать ее, она прекратит разговор.

– У вас вид настоящего бандита, убийцы. Вы оскорбили меня в первый же день нашего знакомства, не имея на то никаких оснований. Я слышала, что ваши люди напрочь лишены деликатности...

– С меня достаточно, – перебил он ее.

Да как она смеет поносить шотландцев, гордый народ, эта жительница Андорры, малюсенькой, затерянной в горах, почти средневековой страны, отрезанной от мира?!

Аннелия заморгала, обескураженная его решительным тоном, повернулась и направилась к двери, бросив через плечо:

– Ваша профессия не самый худший ваш недостаток.

Черт возьми, он ведь не выяснил все, что ему нужно.

И хотя каждое движение вызывало невыносимую боль, Корт сполз с кровати и схватил ее за руку. Она вскрикнула и вырвала руку.

– Грязное животное, – прошипела она по-каталански и скрылась за дверью.

Корт понимал по-каталански. Его так часто называли.

Руки у девушки дрожали, ей даже не сразу удалось вставить ключ в замочную скважину. Он испугал ее. Корт и сам знал, что выглядит как зверь. Утром он посмотрел в зеркало и ужаснулся.

Сосуды в глазах лопнули, и белки глаз стали красными. На правой стороне лица – кровоподтеки. Челюсть отекла и заросла щетиной.

Именно сейчас, когда она взглянула на него свысока, он почувствовал себя варваром, зверем, как она и назвала его.