Однако и среди равнинных и низинных были свои прыгуны, и низкопоклонники, и фокусники. Прыгуны забирались на скалы Мертвого моря и ныряли оттуда. Базаров, например, нырял в науку, в химии, физике, медицине и экономике пытаясь отыскать жемчужины истины. «Сумрачный, дикий, сильный, злобный, честный», как описывает его Тургенев, нырял и выныривал, набрав полную котомку лягушек, на скале своей, которую наверняка почитал за вершину храма, лягушек этих резал, чтобы всем доказать, что души нет и в этом истина, и снова нырял, пока однажды не расшибся вдрызг, и перед смертью мучился кошмаром красных собак.

Прыгали народники, в Мертвом море своего воображения пытаясь слиться с простонародьем, с крестьянством, с трудящимися классами. Ишь как барин скачет, потешался над ними народ. Да и можно ли слиться с народом, самих себя за народ не считая.

Низкопоклонники (и среди них замечательные философские эссеисты) пресмыкались перед государственной машиной, мечтая отдаться ей, как женщина – мужчине.

Фокусники-социалисты рыскали по берегу в поисках камней, похожих на булки; всех, дескать, накормим, всем раздадим поровну, дайте только сотворить великий социальный фокус, чтобы не было отныне богатых и бедных, умных и глупых, больных и здоровых, лучше все обнищаем, все умом тронемся, иссохнем и опустошимся от напряжения, но фокус свой произведем и все станем равными. Дайте только срок!..

Срок очень скоро дали. И такие срока всем отмерили: сперва недоверчивым зрителям, потом зрителям доверчивым, а затем и самим фокусникам…

Но в ваше время, Иван Федорович, какая исключительная по размаху и широте рисуется картина. Чтобы в одно и то же время сочетались едва ли не все исторические и культурные возрасты, соседствовали непроглядный первобытный мрак и искрящие вершины мировой культуры, все искушения одновременно, сокрушительные взлеты и воспаряющие падения, и все на одном историческом полотне, на одной и той же национальной картине жизни!

Мать Россия, уродина злая, Кто же так подшутил над тобой? – спросил поэт, а я, пожалуй, отвечу: так вы же и подшутили, Иван Федорович. Вы в самом центре моего полотна. Самый отъявленный фокусник, и низкопоклонник, и прыгун-с, а вдобавок еще и сценарист, программист дальнейшей российской истории. Сейчас объяснюсь, не извольте нервничать.

Начну с вашего Инквизитора. Утверждаю, что он никак не католик. То есть в нем столько всяких ересей намешано, что даже для католического инквизитора много и чересчур. Что, дескать, мир наш в кромешном зле лежит, и лишь немногие и самые избранные спасутся, – манихейство это, и от подобного предопределения католицизм очень давно отказался. Так небрежно цитировать Священное Писание и так произвольно его толковать, полностью игнорируя Священное Предание, способен лишь протестант, и протестант глупый. Деспотичность вашего старика, отрицание всякой множественности форм, всякой индивидуальной свободы, неразличение церкви, государства, собственно общества, законодателя и судьи, священника и гражданского правителя выдает в нем скорее фундаменталиста-мусульманина. Но он у вас еще и вольтерианец, вернее некая адская смесь деизма, атеизма и позитивизма в духе Огюста Конта: дескать, Бога нет, но народ необходимо держать в узде христианства как полезной иллюзии, чтобы не отчаивался своим бедственным положением, не роптал и не бунтовал… «Пройдут века, и человечество провозгласит устами своей премудрости и науки, что преступления нет, а стало быть, нет и греха, а есть лишь только голодные». Послушайте, Иван Федорович, а ваш В.