Через неделю вышли на новое задание. Накануне их вызвал командир и озадачил.

— В тридцати километрах отсюда есть заброшенный военный городок. Ну как городок? Когда-то был. Сейчас руины, которые легче снести и новое построить. А вот под ним в своё время хороший бункер был. Большой и просторный.

— Что, хотите туда перебраться?

— Нет. Людей собирать будем. Устроим там лагерь для новобранцев. Вон сколько по спискам для насильственного переселения народу набирается. А списки-то опять восстанавливаются. Там много здоровых мужиков. Людям по любому уходить надо. Почему бы не туда? Ваша задача найти входы и обследовать бункер.

Вот и шли они сейчас скорым шагом через лес, периодически, при каждом пролёте беспилотника ныряя под термоодеяло. Еле приметная тропинка вывела на опушке, а дольше, метрах в ста раскинулась небольшая, домов в сорок, деревня. Над трубами вился дымок, кричали петухи, на околице пастушок выпасал стадо коров. Тут же бегала его собака, несмотря на отсутствие какой-либо внятной породы, прилежно несущая свою службу, хватая за задние ноги особо хитрых бурёнок, намеревающихся отойти от стада подальше. Оно и понятно. Осень. Травы уже немного, и она не такая сочная, как летом. А там, в низине, где, скорее всего, протекал ручей, она по любому посочнее. Даже отсюда виден более тёмный цвет травяного покрова. На картофельном поле то тут, то там в характерной позе стояли селяне, в поте труда добывающие корнеплоды.

— О! Деревня! — обрадовался Дима. — Зайдём? Молочка попьём. А там, может, что посолиднее обломится.

— Ага. Обломится. — опустил его с неба на землю Руслан. — Через пятнадцать минут десант на «Чинуке» обломится. Здесь у каждого старосты рация, и пользоваться ей они умеют.

— И что, продаст нас этот староста?

— Да за здорово живешь, продаст. Ему за нас ещё и дойную корову выделят.

— Ого!

— Вот тебе и ого. Мы с деревенскими почти дел не имеем. Продажные. Амеры их натуру быстро раскусили. Они же на земле. Так вот, кому сеялку, кому корову, кому порося. Селяне эту кормушку распробовали и в бизнес превратили. Бывало, на наши группы облавы всей деревней устраивали. Ну, про эту конкретно ничего не могу сказать. Но чем она от других отличается?

— Совсем никаких контактов с деревенскими?

— Ну почему совсем? Контачим. Даже со старостами иногда. Только ночью и тайком. Уж больно много желающих халявного поросёнка заиметь.

— И что же делать? Вот так всё прощать?

— Зачем прощать? За выдачу, конечно, по возможности спрашиваем. Но всю деревню не сожжёшь. Победим, с каждого по справедливости спросим. А сейчас, по краю леса обходим от греха.

Деревню обошли. Правда, крюк пришлось сделать солидный, но рисковать никто не хотел. Минут через двадцать Гера, идущий в головном дозоре, сообщил по рации, что на лесной дороге, которую нужно было пересечь, двигается обоз. Осторожно подобравшись к наблюдательному пункту, где сидел головняк, бойцы увидели длинную вереницу подвод, которые тащили неказистые лошадки.

— Что это? — удивился Дима.

— Продуктовый налог. — ответил Руслан. — На пункт сбора везут. Натовцы очень свеженькое любят.

— Не много ли с одной деревни?

— А это не с одной. Как минимум, с трёх. Они на одной дороге вереницей стоят. Сбиваются вот так в одну колонну и везут.

— Может, гробануть?

— А зачем? Во-первых, мы это всё до базы не дотащим. И, потом, задание у нас, если ты забыл. Нельзя под угрозу его ставить.

Пережидали обоз долго. Селяне никуда не спешили и тащились еле-еле. Дождавшись, когда хвост обоза скроется за поворотом, перемахнули через дорогу и опять углубились в лес.