4. Создание материальных носителей культуры мы здесь не учитываем, ибо оно не первично и не принципиально. Хотя можно заштриховать узкий серпик на границе кругов.

5. А далее, ребята, вот какая интересная и принципиальная штука.

Объем Бытия-внутри-нас для конкретного человека — величина более или менее постоянная. (Информативная емкость мозга.)

Мозг устроен так, как он устроен. Объем и степень его возбуждений от культурной подготовки не зависят. Тип нервной системы не меняется. Меняется только система раздражителей, развитая у людей культурных в сторону условных сигнальных систем. Искусств, то есть, и прочее. Дикарь будет переживать по другим поводам и пускать энергию центральной нервной системы в других направлениях — след вынюхивать или дубину камушком полировать.

Русские и европейцы любят твердить о тупости американцев. Правда, большинство нобелевок у них. Они не тупые, не надо песен. Их внутренний мир просто больше занят профессией и бытом: они больше работают, большего достигают в деле, — и богаче живут, потребляя больше всего. Их внутреннее бытие в основном занято внешним, очень большое совпадение.

И вот культура съеживается на периферии, принимая форму примитива и начетничества. Человек может знать — из телевизора и газет — по паре фамилий композиторов, писателей, художников, и это позволяет ему считать себя культурным человеком. Какая культура у затурканного клерка, делающего бабки по маленькой? А тоже хочет уважать себя.

И появляются адаптированные проспект-издания классики. «Война и мир» на двадцати страницах. Музыка, спортсоревнования, исторические герои — все есть, просто очень кратко и примитивно.

С т р у к т у р а к у л ь т у р ы с о х р а н я е т с я.

6. Вот мы и подошли к структуре социокультурного пространства.

Современный цивилизованный человек твердо знает в этом плане две вещи.

Первая. Его народ — не дерьмо, и в культуре в том числе. Может, не все главные мировые гении были у его народа. Но тоже были, и неслабые.

Вторая. В любом деле вообще, в любой сфере культуры в частности, есть самые талантливые и крутые, и есть просто мощные и знаменитые, а ниже уже те, кто помельче.

Мы можем назвать это структурным архетипом культуры, если кому нравится Юнг. А можем назвать мифологизированным сознанием. А можем еще много как. А можем обойтись без терминов.

И для простоты взять тех же американцев, охаянных интеллектуалами от культуры, и обратиться к американскому рынку русских художников, скажем.

Рынок — он обладает таким параметром, как емкость. Так вот, емкость американского рынка русских художников — десять человек. Может, восемь или двенадцать, не суть. Но. Но. Одиннадцатому уже нет места! И если он хочет утвердиться — вольно или невольно ему придется вытеснить одного из тех десяти. Вытесненный — не хуже пришедшего и остальных! Ну — или надоел, или в моду не попадает, или с имиджем промахнулся, но — нету ему места, нету! Разве что на редкого любителя — и уже за куда меньшие деньги.

Другой пример. Званый обед. По люксу. Сто гостей. Все супер. И сто блюд. Но столько не сожрать. Каждый надкусит от силы по тридцать. И через пару обедов строится рейтинг блюд. Шкала спроса. Топ-десятка — на всех. Следующая — восемьдесят порций. Третья — шестьдесят. Восьмидесятое блюда едят двое, девяностое — один, сотое не жрет никто. Управляющий считает бабки. Двадцать последних отбрасывается. Еще полста — минимальные количества. Через десяток обедов количество блюд уменьшено до оптимума — пять коронных, десять второразрядных, еще десяток по мелочи. Прочее — ешь себе в другом месте, не за главным столом.

За этим вот столом вкушают национальную культуру.