— Понятно, — кивнул Рори, — это хорошо.

Злясь на себя, Бэннер прикусила язык. Ну надо же было так попасться! Справившись с собой, она быстро сказала:

— Вы прекрасно танцуете.

— Спасибо. Вы тоже. А еще вы очень ловко умеете сменить тему, — заметил Рори, улыбаясь.

Оказалось, что она так же ловко умеет игнорировать неджентльменские поддразнивания. Остановив его движением бровей, Бэннер отрывисто предложила:

— Если захотите с кем-нибудь потанцевать или познакомиться, дайте мне знать.

— А когда будет последний танец? — невозмутимо поинтересовался Рори.

— В полночь. Как всегда — вальс. Такая у нас традиция, — ответила она.

— Мне бы хотелось пригласить на этот вальс… — начал он.

— Да? А… — прервала она его.

— Вас, — решительно заявил Рори.

— Я не могу, — сказала Бэннер извиняющимся тоном, в то же время испытывая и радость, и сожаление, что вынуждена отказать ему. — Я всегда танцую последний вальс с Джейком. Это тоже традиция, — объяснила она.

Но Рори не очень огорчился.

— В самом деле? Ну, что ж, очень жаль, — сказал он.

— Мне тоже, — пробормотала она.

Тут прозвучали последние звуки вальса, и Рори, выдерживая стиль Джентльмена с Юга, отвесил низкий и грациозный поклон.

— Благодарю вас, мисс, — торжественно произнес он.

— Не стоит благодарности, — быстро ответила Бэннер и, почему-то злясь на себя, пошла к гостям.

Рори решил пропустить следующий танец и отступил к стене, но тут поймал на себе отеческий взгляд Джейка Клермона. Это было довольно забавно. Несколько мгновений Рори тоже смотрел на Джейка, а потом решительно двинулся через зал, намереваясь поговорить со стариком.

Рори был в восторге, он почти благоговел перед действом, в котором участвовал и которое не ограничилось простым переодеванием, но точно воспроизводило нравы и обычаи ушедших лет. Все участники бала вели себя настолько естественно, будто на самом деле перенеслись в прошлый век. В нескольких местах велись жаркие споры о том, должен ли Юг отделиться от Севера или нет. Причем споры были тем жарче, чем больше выпили спорящие мужчины. Еще одну многословную дискуссию о заслугах мистера Линкольна вели двое южан среднего возраста, а один спор чуть было не закончился дуэлью, но Бэннер вовремя вмешалась, заявляя, что не позволит обагрить кровью свой розовый сад.

Вряд ли это была бы настоящая дуэль — во всяком случае, Рори очень на это надеялся, — и тем не менее на какую-то долю секунды он все же подумал, что стоит и ему вмешаться, дабы предотвратить несчастье, и ему пришлось напомнить себе, что на дворе двадцатый век, который начинается прямо за этой огромной дубовой дверью. Однако внутри этого дома безраздельно царствовал век ушедший. По крайней мере — этой ночью. И это, безусловно, было завораживающее зрелище.

Рори хорошо изучил архитектуру и быт того времени, однако поведение людей и их моральный облик так и остались для него загадкой — он судил о них лишь по романам. Тем интереснее было наблюдать за ними и воочию убедиться, насколько правильно авторы литературных произведений отображали героев Гражданской войны, — ибо он ни минуты не сомневался, что тогда все было именно так, как сегодня на балу в Жасминовой усадьбе.

Он заметил, что ни одна молодая «свободная» девушка — он определял ее «свободу» по отсутствию кольца — не танцевала более двух раз с одним и тем же молодым человеком. Джентльмены постарше собирались группами возле столиков с напитками и оживленно беседовали о делах.