Аманда еще раз выразила свое беспокойство и повесила трубку. Ники понимала сомнения сестры. Она защищала Трейса перед Амандой, а он, уходя, не только не приласкал малыша, но даже не посмотрел на него. И это обожгло сердце Ники. Она должна найти какой-то способ сблизить отца с сыном, научить их любить друг друга.

Два месяца. Она отвела себе лето на то, чтобы изменить ситуацию.

Микки робко погладил ее волосы. Девушка вздохнула и обняла малыша. У нее появилось дурное предчувствие, что этим летом она потеряет частицу своего сердца.

Трейс подъехал к дому гораздо позднее, чем предполагал, и вдруг на душе у него потеплело оттого, что в окне горел свет. Да, ему не хватало этого ощущения возвращения домой.

Мысль о мисс Родес, которая ждала его, вдруг пробудила в нем жар совсем иного сорта. Но он быстро подавил это недозволенное ощущение и вышел из машины. Мисс Родес настолько недоступна, что даже мимолетная мысль о близости с ней абсолютно неуместна.

Теплый ночной ветерок, напоенный ароматом сосен, растрепал его волосы. Трейс отпер дверь, вошел в комнату — и запах сосен уступил место запаху жареного цыпленка. Желудок немедленно напомнил ему, сколько часов прошло с тех пор, как он ел в последний раз. Трейс подошел к стойке, отделявшей кухню от столовой, положил ключи в вазочку, где они всегда лежали, и нашел записку, извещавшую его, что ужин в микроволновке.

Она приготовила ему ужин!

Трейс заглянул в печь. Цыпленок, рис и овощное рагу. Выглядит великолепно! И опять он ощутил странную теплоту. И выругался.

«Черт возьми, парень, не будь дураком! Ты что, размяк в свои почти тридцать пять лет?» Как могли домашний ужин и няня настолько выбить его из колеи? У него есть сын, которого надо растить. И он будет делать это так, как делает все вообще — методично, с помощью контроля и дисциплины. Но тогда тем более непонятно, почему он нанял мисс Родес? Она, в своих коротких брючках, нарядных босоножках и обтягивающей кофточке, выглядела так, словно пришла не на собеседование по поводу работы, а на пикник в парке.

Но она заставила Кармайкла смеяться.

Трейс отправил в рот кусок цыпленка, подошел к софе и стал смотреть на Микки, спавшего у Ники на руках…

На шоссе столкнулись четыре машины. Ему и его людям пришлось обеспечивать и движение транспорта, и помощь пострадавшим. Оформление всех протоколов заняло не один час.

Трейс привык к потерям. Его жена погибла в катастрофе, очень похожей на ту, с которой он разбирался сегодня, а мать просто уехала — бросила их с отцом, когда ему было десять лет. Отец умер за два года до его женитьбы на Донне.

Да, папа и мама… Папа никогда не проявлял своих чувств. Он показал Трейсу, что значат честность и честь, но хмурился при малейшем всплеске эмоций. Из-за этого-то мама, в конце концов, и оставила их. Она часто говорила, что Трейс такой же, как отец. А тот не умел любить.

Черт подери! Не надо было ему жениться на Донне. Но она этого хотела, он находил ее достаточно приятной в общении, и им было хорошо в постели. Трейс решил, что это лучший выход.

Конечно, она требовала от него больше, чем он мог дать. Они часто ссорились. Потом ей пришло в голову, что им нужен ребенок. Трейс вспоминал свое детство и возражал: он не сомневался, что поведет себя с сыном так же, как его отец с ним. Но Донна все-таки забеременела.

Сначала он рассердился, потом смирился. Она была так счастлива! Он решил, что жена, сосредоточившись на ребенке, оставит его в покое. Боже праведный! Она заслуживала лучшей доли. Он никогда, ни под каким видом не должен был на ней жениться…

И вот он стоит и смотрит сейчас на Ники Родес и сына. Глядя, как уютно они устроились вдвоем, Трейс позавидовал покою, отразившемуся на личике малыша.

Ее фарфоровая кожа кажется такой же нежной, как у ребенка. Ему захотелось прикоснуться к ней, убедиться в этом, но он поборол свое желание.