– Может, и Сашка, – перебил Борис, – и сын этого туза трупы. Ведь ребята пропали без вести. Я, конечно, понимаю – ради своих сыновей на что хочешь пойдешь. Но вот так, в атаку – дурость. Они что, так вдвоем и решили Грозный штурмом брать?

– У Ирова, – вспомнил фамилию предпринимателя Алексей, – какой-то чеченец знакомый есть, чуть ли не друг. Вот он и поведет группу. Мишка говорил, что трое приехали. Чеченец и еще двое. Все «афганцы». Иров им вроде по пять тысяч долларов обещает. Правда, нет – не знаю…

– Пять тысяч зелени? – удивился Борис. – За такие бабки, пожалуй, можно полюбоваться пейзажами Ичкерии. Давай меня к Мишке.

– Его сейчас нет, он на военном совете. Но к вечеру вернется.

Бабич расхохотался:

– Нормально сказано – военный совет. Послушать бы, о чем они там совещаются!

– Зря ты так, – заметил Алексей. – У Мишки и Ирова сыновья пропали. Они сейчас что-то решают, Мишка пить бросил. Вроде даже ожил как-то. Я представляю, что было бы с ним, если б не Иров. А Мишка, слава Богу, очухался. Он настроен на то, что сможет найти и спасти Сашку.

– Да ты только подумай – куда они пойдут? Даже если оттуда придет какое-то письмо или кассета, то наверняка там не будет обратного адреса. Сейчас вся почта с Кавказа под жесткой цензурой. Многие кассеты до родителей не доходят. Они по-другому теперь делают – приедет какой-нибудь посланец и популярно объяснит: вы нам – деньги, мы вам – сына, а если с моей головы упадет хоть волосок, ваш сын потеряет голову. И что? – Он усмехнулся. – Тем более сейчас санитарный кордон вокруг Чечни создают. А если отдавать бабки, можно ни с чем остаться. Тут приходится надеяться только на государство. Все-таки освобождают кое-кого.

– Тебя бы на его место, – буркнул Алексей.

– Типун тебе на язык! У меня Сережку, может, в армию загребут. Если что-то подобное случится, значит, ты накаркал. Сплюнь, – попросил Борис. – Я в приметы слабо верю, но все-таки. Не остановятся наши в Дагестане, – сказал он после паузы, – кончать будут с этими ваххабитами.

– Духи! – пытаясь вырваться из рук державших его смуглолицых мужчин, орал Локтев. – Не троньте парня! Гады! Дайте ему волю! Духи! Снимите ошейник!

Уловив кивок стоявшего у ворот хозяина, один из державших Сергея коротко и резко ударил его по шее ребром ладони. Ноги у Сергея подкосились, и он упал. Лежащего с окровавленным лицом Николая били трое. Хозяин коротко крикнул. Сержанта сразу перестали бить и облили водой. Он не пошевелился. Хозяин что-то сказал и махнул рукой. Подхватив Николая за ноги, двое потащили его к открытому люку зиндана, отстегнули железный ошейник и спустили бесчувственного солдата в яму. Локтев, замычав, мотнул головой и вскрикнул от стрельнувшей под затылком боли.

– Машина должна быть готова завтра, – громко сказал по-прежнему стоявший у ворот хозяин.

Локтев, повернувшись всем телом, недобро посмотрел на него.

– Если не сделаете, – холодно сказал Ахмет, – сдохнете как собаки. Оба.

Прапорщик приглушенно выругался, с трудом поднялся и, держась за ошейник, поплелся к открытому люку.

– Дух, – прошептал он, – по ошейнику не попал. Умеет бить, сволота!

У отверстия зиндана остановился. Подошедший чеченец отстегнул цепь и снял ошейник. Локтев осторожно начал спускаться вниз. Люк закрылся. Сергей сел. Вздохнув, снова потер шею и на карачках добрался до лежащего Николая.