— Там, где и я. — Она улыбнулась. — Пока всё, что знаю. Нормально? Голова не кружится, не тошнит? Меня первые три раза наизнанку выворачивало, вспомнить противно.

Вот сейчас он её разглядел. И почему казалось, что она коренастая? Вовсе нет — стройная, не сказать — тощая. Длинные чёрные волосы — настолько чёрных Николаев не видел ещё. А только что была коротко подстрижена. И глаза — тёмно-карие, завораживающие. Ещё бы не хмурилась и не морщилась, ей это совсем не идёт. Николаев понял, что в кармане куртки подозрительно пусто.

— А где…

— Вон там, — Мария махнула рукой. — Лизнула тебя в нос, и убежала. Охотится, похоже. Ну что, подъём?

— Подъём. — Николаев встал сам — на удивление легко, хотя только что казалось, что ноги не держат — и помог подняться Марии.

— Знаю, — она кивнула. — Что это было, кто мы такие, как я туда попал. Все с этого начинают. Можно тебя попросить?

— О чём?

— Не расспрашивай. Что-то мне хреново, злая я. Надо радоваться, наверное, а я злая. Не спрашивай пока, сама расскажу, как смогу. А сейчас идём — надо понять, где мы, и остальных найти.

— Они тоже здесь?

Мария кивнула и поймала его за руку.

— Бластер, — указала она на кобуру. — Проверь, где он. Если нет на месте, обычно где-то поблизости.

Бластер оказался в кобуре, но… всё та же китайская дешёвая поделка. Николаев для пробы «пальнул» в воздух — вспышки света, рокот. Недоумённо почесал в затылке.

— Это нормально, — Мария улыбнулась, и достала из-под куртки тот диск. — А вот моя игрушка. У меня таких три. Сейчас тоже — просто диск.

Старый-престарый видеодиск, картинка на верхней части почти вся слезла, но надпись ещё читается: «Рыжая Соня».

— Так ты им хотела кошку… — Николаев провёл ладонью по горлу.

— Им. — Мария спрятала диск. — В общем, так, Сергей. Без обид, да? Я последние дни сильно не в духе. Устала от всего этого. И у меня простое правило: если ко мне лезут, куда не просила — сразу в лоб. Ясно?

— Ясно. — Николаев огляделся. — Без обид. Кошка! Кошка? Кис-кис-кис?

— А имя у неё есть?

— Это и есть имя. А, вон она. Кошка! Мы уходим, ясно?

— Во умная! — поразилась Мария, когда заметила, что Кошка вприпрыжку мчится к ним.

* * *

— Вон там железная дорога, — указала Мария. — О, черника! Обожаю. Будешь чернику?

— А мы не торопимся?

— Всегда есть два дня минимум. Пять минут ничего не решат, а мне ягоды хочется.

— Ладно, привал. — Николаев выпустил Кошку — погулять — и зверёк тотчас умчался куда-то в сторону. А сам Николаев уселся на ближайший пенёк и открыл портфель.

Паспорт лежал, где и раньше, но теперь в нём значилось: Семёнов Владислав Петрович. Очень мило. Ещё два-три раза, и начну забывать, кто я на самом деле, подумал Николаев. Как это понимать? Ладно, обещала рассказать — подождём. В портфеле валялись ещё какие-то бумаги, но то были чертежи, без пояснений и наименований. Не то склады, не то ещё что-то. Надо ими тщательнее заняться, но не в лесу. И всё та же пачка денег, на вид — тысяч пятьдесят.

Плюс лёгкие брюки, чёрные ботинки, светло-бежевая рубашка, куртка и берет. В куртке жарко, придётся Кошку на плече нести.

— Деньги есть? — поинтересовалась Мария — вроде бы отошла всего на пять минут, а вернулась с пригоршней ягод. — Угощайся, полезно для здоровья. У меня никогда денег нет поначалу, зла не хватает.

— Спасибо! — Ягоды никогда особенно не любил, но сейчас они показались райским угощением.