Держа пистолет наготове, я приблизился к мексиканцам. Они были мертвы. Я повидал достаточно мертвецов, и эти двое были ничуть не живее остальных. Мощные пули «Магнум» попали им в спины. Туда, где проходят крупные артерии и вены, ведущие к голове. Пули наделали много бед. Я молча смотрел на убитых, думая о Джо.

Но меня ждали дела.

Я вернулся к «Бентли». Поставил «Дезерт Игл» на предохранитель и бросил его на сиденье. Подошел к коричневому «Бьюику» и вытащил ключи из замка зажигания. Открыл багажник. Наверное, я надеялся там что-нибудь найти. Меня не мучили угрызения совести из-за этих типов. Но я определенно почувствовал бы себя лучше, если бы что-нибудь нашел у них в багажнике. Например, пистолет 22-го калибра с глушителем. Или четыре пары резиновых галош и четыре нейлоновых комбинезона. Ножи с пятидюймовыми лезвиями. Что-нибудь в таком духе. Но ничего подобного я не нашел. Зато я нашел Спиви.

Он был мертв уже несколько часов. Ему выстрелили в голову из пистолета 38-го калибра. С близкого расстояния. Дуло находилось в нескольких дюймах от его головы. Я потер пальцем кожу рядом с входным отверстием. Посмотрел на него. Копоти не было, но на коже имелись крохотные частицы сгоревшего пороха, которые нельзя было стереть. Подобная татуировка свидетельствует о выстреле с небольшого расстояния. Что-нибудь около шести дюймов, возможно, восьми. Кто-то внезапно поднял пистолет, и неуклюжий грузный надзиратель не успел пригнуться.

На подбородке у Спиви была небольшая царапина, ее я оставил ножом Моррисона. Его маленькие змеиные глазки были открыты. Он был по-прежнему в своей грязной форме. На белом волосатом животе также виднелась отметина от моего лезвия. Спиви был мужчиной крупным. Для того чтобы запихнуть его в багажник, пришлось сломать ему ноги. Вероятно, это сделали лопатой. Ноги сломали и согнули в коленях. Глядя на Спиви, я почувствовал вскипающую злость. Он знал, но ничего мне не сказал. Но его все равно убили. То обстоятельство, что он мне ничего не сказал, его не спасло. Наши противники в панике. Они всех заставляют замолчать, а часы неумолимо отсчитывают время, оставшееся до воскресенья. Я смотрел в остекленевшие глаза Спиви, словно мог в них что-то прочесть.

Затем я бегом вернулся к трупам на опушке и обыскал их. Два бумажника и документ об аренде машины. Сотовый телефон. И все. «Бьюик» был взят напрокат в аэропорту Атланты в понедельник в восемь часов утра. Ранний рейс откуда-то. Я осмотрел бумажники. Авиабилетов не было. Водительские права штата Флорида, у обоих адреса в Джексонвилле. Улыбающиеся фотографии, ничего не значащие имена. Кредитные карточки на те же фамилии. И много наличных денег. Я забрал их себе. Мексиканцам они больше не нужны.

Вынув из сотового телефона аккумулятор, я положил аппарат в карман одному из убитых, а аккумулятор — другому. Затем подтащил трупы к «Бьюику» и уложил их в багажник к Спиви. Сделать это оказалось непросто. Мексиканцы были невысокими и щуплыми, но их обмякшие тела никак не желали меня слушаться. Несмотря на прохладу, мне пришлось попотеть. Я долго ворочал трупы так и сяк, чтобы запихнуть их к Спиви. Вернувшись на дорогу, я нашел оружие. Два револьвера 38-го калибра. Один с полным боекомплектом. Из другого сделан один выстрел. Судя по запаху, совсем недавно. Я бросил револьверы в багажник. Нашел ботинки одного из мексиканцев. Пуля «Дезерт Игла» выбила из них их владельца. Положив ботинки в багажник, я захлопнул крышку. Вернулся в поле и отыскал место, где прятался в кустах и откуда стрелял. Поползал по земле и подобрал две стреляные гильзы. Положил их в карман.

Затем я запер «Бьюик» и вернулся к «Бентли». Открыл багажник. Достал сумку со своей старой одеждой. Мой новый наряд был перепачкан красноземом и вымазан кровью убитых.