— Почему вы говорите о моем муже в прошедшем времени?
Я посмотрел ей прямо в глаза.
— Потому что он мертв. Мне очень жаль.
Чарли застыла. Побледнев, стиснула руки с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Но ей удалось удержать себя в руках.
— По-моему, Хаб жив, — прошептала она. — Я бы знала. Почувствовала бы. По-моему, он где-то прячется. И я хочу, чтобы вы его нашли. Я заплачу столько, сколько вы скажете.
Я лишь медленно покачал головой.
— Пожалуйста! — сказала она.
— Нет, Чарли, — решительно ответил я. — Я не возьму у вас деньги за то, что буду делать. Это нечестно, потому что я уверен — Хаб уже мертв. Мне очень жаль, но это так.
Наступила тишина. Я сидел, покручивая перед собой чашку кофе.
— А что вы будете делать, если я вам не заплачу? — наконец нарушила затянувшееся молчание Чарли. — Быть может, выясняя то, что произошло с вашим братом, вы заодно поищете Хаба?
Я подумал, и не нашел причины, чтобы отказаться от этой просьбы.
— Хорошо, — согласился я. — Этим я могу заняться. Но, Чарли, как я уже говорил, не ждите чуда. На мой взгляд, дела очень плохи.
— Я думаю, Хаб жив, — уверенно заявила Чарли. — В противном случае я бы об этом узнала.
Я забеспокоился. Что произойдет, когда обнаружат труп Хаббла? Она столкнется лицом к лицу с реальностью, как сталкивается с каменной стеной потерявший управление грузовик.
— Вам могут потребоваться деньги на расходы, — сказала Чарли.
Пока я колебался, она протянула мне пухлый конверт.
— Этого хватит?
Я заглянул в конверт. Внутри лежала толстая пачка стодолларовых купюр. Я кивнул. Этого хватит.
— И, пожалуйста, оставьте себе машину, — сказала она. — Пользуйтесь ей до тех пор, пока она вам нужна.
Я снова кивнул. Подумал о том, каким будет мой следующий вопрос, и заставил себя использовать настоящее время.
— Где работает ваш муж? — спросил я.
— В «Санрайз Интер», — сказала Чарли. — Это банк.
Она продиктовала адрес в Атланте.
— Хорошо, Чарли, — сказал я. — А теперь позвольте задать вам еще один вопрос. Это очень важно. Ваш муж никогда не упоминал слово «pluribus»?
Подумав, она пожала плечами.
— Это что-то связанное с политикой? Это слово написано на трибуне, с которой произносит речь президент? Я никогда не слышала, чтобы Хаб его упоминал. Он занимался исключительно финансами.
— Вы никогда не слышали, чтобы ваш муж произносил это слово? — настаивал я. — Ни по телефону, ни во сне?
— Никогда.
— А насчет следующего воскресенья? — спросил я. — Ваш муж ничего не говорил о следующем воскресенье? Не говорил, что должно произойти что-то важное?
— Следующее воскресенье? — переспросила Чарли. — По-моему, ничего не говорил. А что? Что должно произойти в следующее воскресенье?
— Не знаю, — сказал я. — Это я как раз и пытаюсь выяснить.
Она задумалась, но, в конце концов, снова покачала головой и пожала плечами, разводя руки: нет, она ничем не могла мне помочь.
— Извините.
— Ничего страшного, — сказал я. — А теперь вам предстоит кое-что сделать.
— Что именно?
— Вы должны уехать отсюда.
У нее снова побелели костяшки пальцев, но она сохранила самообладание.
— Я должна убежать и спрятаться?
— Сейчас за вами приедет агент ФБР. |